Борис Акунин - Чёрный город
— Эраст, Эраст! — с очаровательной беспомощностью стала озираться Клара. — Господа, я сегодня с мужем. Ах, вот он! Господа, милости прошу: Эраст Петрович Фандорин.
Все уставились на счастливого супруга «этуали», и он, скрипнув зубами, сошел по ступенькам.
— Зачем ты мне к-кланяешься? — раздраженно спросил Фандорин продюктёра.
— Чтобы все видели, какая вы важная персона, — шепотом ответил Симон. — Иначе уважать не будут.
— На что мне их уважение…
Но ворчание пришлось прекратить. К Эрасту Петровичу уже подошла Клара, с трогательной супружеской заботливостью поправила воротнички (без того идеальные), поцеловала в щеку. Роль любящей жены была отыграна в несколько лаконичных штрихов, по Станиславскому.
Встреча киногруппы с благодетелем и спонсором напоминала августейшую аудиенцию. Первым к дяде приблизился Леон. За ним Эраст Петрович с супругой и почтительно приотставший Симон. Потом первый киносъемщик и два актера, которые вчера исполняли роли главного ассасина и главного мамелюка. Все прочие встали сзади, полумесяцем, раскланялись издали.
Оказавшись лицом к лицу с великим Месропом Карапетовичем, Фандорин почувствовал смутное беспокойство и не сразу сообразил, чем оно вызвано. Разумеется, не богатством бакинского Креза. И не пытливым взглядом маленьких, черных, блестящих, как ягоды кишмиша, глазок: они впились в лицо Эраста Петровича, скосились на племянника, на Клару и снова остановились на Фандорине — теперь уже прочно.
Низенький, кругленький, с сочным губастым ртом, с многочисленными перстнями на пухлых пальцах, господин Арташесов смотрелся опереточным персонажем. Типаж «комический толстяк». Откуда же ощущение дискомфорта?
Вдруг Эраст Петрович понял, в чем дело. Вдвоем с промышленником они образовывали до комичного контрастную пару.
«« ||
»» [91 из
419]