Борис Акунин - Гром победы, раздавайся!
– Ты у меня единственный, – еле слышно произнесла она. – Никогда другого не было. И я думала, что не будет…
Тогда он перестал ее убеждать. Просто взял за плечи, рывком притянул к себе и стал жадно, страстно целовать – будто хотел разорвать зубами.
Вот таким – властным, грубым, ненасытным – она его и любила.
Темный, тускло освещенный керосиновой лампой погреб огласился рычанием, стонами, вскриками. По земляной стене рывками метались бесформенные тени.
– Да! Да! Да! – шептала Мавка. – Я для тебя всё сделаю… Всё… Всё…
Назад она возвращалась тем же путем, но гораздо медленнее. Ее пошатывало, всё тело ныло, как после побоев, но душа будто летела, а решимость была неколебимой. Как умоляюще он на нее смотрел! Сколько раз повторил, что теперь всё зависит только от нее! Ради этого можно вынести что угодно.
Она улыбнулась, вспомнив, как Опанас беспокоился, сумеет ли она избавиться от усыпленного офицерика. Какие пустяки. Никогда еще она не чувствовала себя такой сильной. Словно Опанас зарядил ее своей мощью.
Дурачок Вася дрых, как младенец, только на бок повернулся. Язвительно усмехаясь, она тоже разделась, легла с ним рядом в одной рубашке. Он ткнулся лбом в ее плечо – отодвинулась, пробормотав: «Шиш тебе, кобелек, не про твои зубы колбаса». Ей хотелось быть вульгарной. Сладко потянулась, стянула с себя и рубаху.
Уснула легко, незаметно. Но сон был чуткий.
«« ||
»» [78 из
142]