Сергей Алексеев - Молчание пирамид
Монахиня скинула клеенку со стола, заставленного всякой керамической посудой, в одну добавила все ту же жидкость со смолистым запахом и стала мыть Самохина водой и травянистой мочалкой, без мыла, открывая участки тела, видимо, по какому-то обряду, начав с ног.
— Что же вы меня, как покойника? — еще раз попытался разговорить ее Самохин. — Никогда в жизни не мыла женщина... Кстати, у вас такое редкое имя — Василиса...
Она будто не слышала, до боли растирая тело едва смоченной мочалкой.
— Вам же сказали, язву полечить! — Уже откровенно схамил Самохин, когда эта скромная и бесчувственная банщица добралась до гениталий. — А она у меня повыше.
Василиса не реагировала ни на что, руки ее оказались еще жестче мочала, особенно когда стала мыть голову и дергать за волосы. В последнюю очередь она достала опасную бритву и, не намыливая, а только смачивая мочалкой, можно сказать, на сухую, обрила четырехдневную щетину, а потом и всю растительность в местах интимных, как перед операцией.
— Вы что собираетесь делать? — спросил он. — Резать, что ли?
На миг показалось, его заблуждение доставляет ей удовольствие.
Вся эта процедура длилась около получаса, наконец, она расстелила на другой половине ложа что-то вроде холстинной мешковины и чуть подтолкнула его руками. Самохин уже начинал понимать, что от него требуется, перекатился на сухое, а монахиня завернула его в эту ткань, скрутила пеленку, на которой мыла, убрала разлитую воду и сняла с решетки его пиджак.
— Это оставьте! — привстал Самохин, вспомнив об удостоверении.
Немая сестра отлично слышала, взяла только брюки, скомканную рубашку, белье и преспокойно удалилась.
«« ||
»» [356 из
440]