Сергей Алексеев - Молчание пирамид
— Ну как тебе не ай-яй-яй? Ты такой большой, ходить научился!
Просящая рука неожиданно приподнялась и сделала призывный знак, а сама нищенка подняла голову и взглянула прямо.
Самохин вздрогнул, а она развернулась и пошла от него в сторону аэродромного бетонного забора.
И там, оглянувшись, еще раз поманила рукой.
При этом не было прежнего оцепенения чувств, и реальность не исчезла: в динамиках звучал голос радиообъявлений, урчали на стоянке самолетные моторы и наоборот, выли со звоном на старте, где-то по сторонам маячили фигуры людей — все было, как обычно. Помедлив, Самохин пошел за нищенкой, а она долго брела вдоль забора, пока здание аэропорта не скрылось за редким березовым лесом. Однако аэродромный шум не пропадал ни на минуту, разве что отдалился, стал глухим и послышался стрекот кузнечиков.
Они прошли еще минут десять — время тоже ощущалось совершенно реально, и вдруг ветер принес отвратительный, удушливый запах, хотя вокруг казалось чисто, а в ярко-зеленой траве россыпью светились пестрые полевые цветы. Пригасшая было, а скорее, забытая тошнота вновь подкатилась к горлу, и Самохин шел, стараясь дышать ртом. Однако в какой-то момент хватил носом воздух и тут же загнулся пополам от рвотной судороги. Пока его выворачивало, нищенка ушла так далеко, что в высокой траве мелькал лишь ее черный платок.
Когда Самохин догнал ее, то уже принюхался к зловонию и не испытывал ничего, кроме жажды. Сразу же за березняком оказался старый песчаный карьер, наполовину заваленный мусором, и судя по колесам шасси, ребрам фюзеляжей, здесь была свалка аэропорта. В небе кружили птицы — воронье и чайки, какие-то люди, тоже похожие на птиц, рубили остатки самолетов и расковыривали мусорные кучи. Прежде чем скрыться в этой яме, нищенка еще раз махнула рукой, и Самохин стал спускаться по пологому песчаному откосу.
Она привела его к штабелю изношенной резины, в тени от которого друг против друга сидели два человека: нищий с распущенной косичкой и старик. Его сухое лицо, длинные седые волосы, пышные усы и даже глаза — все было охвачено желтизной, но не болезненной, а пегментной, песочной. Нищий при появлении Самохина даже не пошевелился, глядя в одну точку себе под ноги, а старик обернулся, поднял желтые брови и, пожалуй, минуту смотрел неожиданно живыми, с искрой, глазами.
Женщина села рядом со своим спутником и замерла.
— Садись, отдохни. — Старик кивнул на свободный резиновый баллон.
«« ||
»» [385 из
440]