Сергей Алексеев - Молчание пирамид
— Здравствуйте, — чуть заторможено произнес Самохин и сел, оказавшись напротив потупленного нищего.
И впервые, близко, крадучись, рассмотрел его. Маленькая голова была не покрыта, реденькие, то ли пушистые от детскости, то ли уже выпавшие от возраста, волосы слиплись в сосульки и раскинулись по плечам, а одна длинная прядь свесилась на лицо, словно перечеркнув его надвое. Он не имел возраста, точнее, время никак не отразилось ни на телосложении, ни на лице. Ему можно было дать и двадцать лет, и семьдесят; в нем, словно сквозь призму, молодость просвечивалась сквозь старость, и наоборот. Он будто бы существовал в неком ином восприятии времени, и это отмечалось во всем — в белой и тонкой кисти еще ребячьей руки, торчащей из длинного рукава, в еще не окрепшей, но уже седой бороде, и особенно в больших, желтоватых глазах: юноша смотрел печальным взором старца...
— Видишь, свалка у нас кругом, — сказал старик. — Раньше только воронье здесь летало, а теперь и чайки. Красивые птицы морские... Все вместе кормятся.
— Это здесь, — отозвался Самохин, чтобы поддержать разговор. — А там еще лес растет, зелень...
— Лес растет, — задумчиво повторил он, ощупывая свои руки. — Так по привычке еще. Люди-то не растут. Ребятишек вон совсем не слыхать...
— Отчего же так? — Самохин охрип от напряжения.
— Детский мор случился. Вымерли все... Фельдшер сказал — скарлатина. А это не скарлатина... Сатана младенцев побил. Всех до единого извел... Да ведь не знал промыслов божьих...
Нищий вдруг медленно поднял голову и веки, обнажив только белки его глаз — зеницы и зрачки выцвели и стерлись напрочь. Он был слепым, однако точно нашел руку Самохина, лежащую на коленях, и чуть сжал неожиданно горячими пальцами.
— Это он благодарит тебя, — словно переводчик, сказал старик.
— За что?..
«« ||
»» [386 из
440]