Сергей Антонов - В интересах революции
Повесив на плечо сумку с противогазом, комендант спустился на платформу. Там его уже поджидали пятеро охранников в полной экипировке. Первую бригаду заключенных выводили из клеток.
Чеслав направился к Елене. Поскольку девушка сидела спиной к двери и не отреагировала на шаги, Корбуту пришлось постучать по прутьям решетки.
– Удивительное спокойствие и самообладание. Браво! – Комендант с издевкой хлопнул в ладоши. – Ты, милая, относишься к редкому типу женщин, которых лишения делают тверже. Так закаляется сталь. Но поверь знатоку – у любого, самого твердого металла есть предел прочности. И тебя я сломаю. Для начала лишу дружков, которыми ты успела здесь обзавестись. Пара-тройка выходов на поверхность без защитных костюмов, и они забудут обо всем, кроме своего отслаивающегося от костей мяса. Потом наверх выйдешь ты сама. Тогда и вспомнишь, как приложила руку к уничтожению гэмэчелов. Пожалеешь, что убила великого ученого, который мог бы сделать тебя невосприимчивой к радиации. Что молчишь, мать мутанта?
В присутствии своего мучителя Елена сдерживалась. Как только Чеслав, не дождавшись от нее ни слова, ушел, девушка разрыдалась. Проходили часы, пролетали дни, а Толя все не появлялся. Неизвестность пугала больше всего. Она согласна ждать и месяц, и два. Только бы получить весточку от любимого. Только бы знать, что он жив.
Елена проводила взглядом два десятка узников, медленно бредущих в конец платформы. Каждый из них нес лопату. Корбут не врал. Он на самом деле посылал узников на поверхность. Лена вскинула голову, вытерла слезы.
Нет. Ее муж не может умереть.
Не имеет права!
* * *
Корбут поднялся к самодельным гермоворотам, установленным местными умельцами вместо обычных стеклянных дверей, натянул противогаз и махнул рукой. По этому сигналу охранник, стоявший рядом с рубильником, перевел рычаг в верхнее положение. Покрытый резиной прямоугольник пола содрогнулся. Надрывно загудели электродвигатели. Толстые резиновые шланги, подрагивая от напряжения, погнали масло в рабочие камеры. В одно мгновение запорный механизм стал похож на пробудившегося от долгого сна паука. Шланги и разноцветные кабели были его ногами, а вытянутый стальной корпус – мощным туловищем. Под действием давления никелированный поршень начал медленно выдвигаться из рабочего цилиндра. Створка гермозатвора торжественно отъехала в сторону. Взглядам собравшихся открылся подземный коридор, ведущий к наземному вестибюлю и другим переходам.
Комендант долго смотрел на груды обвалившейся плитки и лужицы грязной воды на растрескавшемся полу. Ему вдруг захотелось оказаться на поверхности, и непременно одному. Он шагнул в коридор и, обходя горы мусора, направился к лестнице. Наземный вестибюль не превратился в руины полностью, дырявая крыша еще держалась на вертикальных опорах. Но о том, что металлические рамы вестибюля были когда- то застеклены, напоминало только крошево мелких осколков на полу. Кусок гофрированной жести висел над входом в вестибюль и с грохотом раскачивался под порывами ветра. Потоки холодного воздуха влетали в незащищенное строение со всех сторон, покрывая плиточный пол тонким слоем мокрого, сероватого снега. Он почти тут же таял, оставляя после себя грязные лужи. В одной из таких луж валялась смятая, насквозь проржавевшая буква «М». Шагая к выходу, комендант в сердцах пнул ее ногой.
«« ||
»» [134 из
228]