Сергей Антонов - В интересах революции
Чеслав учел все. Велел заменить тонкую металлическую крышку более массивной, снабженной засовом. Через отверстие в ней пропустили тонкий резиновый шланг. Первые опыты превзошли все ожидания. Брошенный в яму человек не мог уклониться от капель, падавших ему на голову. Трехдневное сидение в грязи и полной темноте заканчивалось тем, что когда зэка вытаскивали из карцера, он был не в состоянии связать двух слов. Не мог выносить даже слабого света и заканчивал тем, что сходил с ума.
Вдоволь набаловавшись с новой игрушкой, Корбут охладел к ней. В те благословенные времена в Берилаге еще не успели прорасти семена бунтарства. Слухов о карцере было достаточно для того, чтобы умерить пыл самых озлобленных узников. Однако карцер действовал и был готов принять новую жертву.
Носова обмотали цепью, противоположный конец которой был прикован к стене. Охранник подтолкнул узника к краю ямы.
– Ну, коротышка, добро пожаловать в ад. Добился-таки своего.
Удар ногой в спину. Звон цепи. Григорий рухнул в вертикальную шахту – ноги у него по колено погрузились в грязь. Крышка шахты с лязгом задвинулась. Оказавшись в полной темноте, карлик первым делом ощупал сырые стены темницы и пересел так, чтобы капли воды не капали на голову. Коротышке относительно везло – в отличие от человека нормального телосложения он имел возможность маневра. Впрочем, это преимущество не принесло большого облегчения. Как ни пытался карлик забыть о звуке падающих капель, вскоре он вытеснил из головы остальные мысли. Бум-хлюп. Бум-хлюп. Носов прижался спиной к мокрой к стене. Попытался следить за темными мошками мрака, окружившими его со всех сторон. Бум-хлюп. Бум- хлюп. Мошки сбились в рой. Из мрака выплыло лицо Голована.
– Бум-хлюп, бум-хлюп, – прошептали почерневшие губы. – Это музыка ада, дружище. Она оживляет кошмары, делает реальными все наши потаенные страхи. Ты слушаешь симфонию нарастающего ужаса. Она сведет с ума любого. Сделает из тебя живого мертвеца. Ты еще позавидуешь мне, Гриша. Я ведь умер. Отмучился. А ты только сделал первый шаг по лестнице, ведущей к центру земли. Молись; молись, мой несчастный товарищ. Проси Бога и дьявола, чтобы твоя голова поскорее оказалась в соседней банке. Только там можно найти абсолютный покой. Беззвучие. Безмолвие. А пока: бум-хлюп, бум-хлюп…
Голован захохотал. Из его рта вывалился язык. Черный, поросший колючками и бородавками. Совсем как сегментированное тело гусеницы, которую Григорий видел на поверхности. А голова у этой гусеницы была человеческой. Когда язык распух настолько, что перестал умещаться во рту гидроцефала, синие швы на черепе расползлись окончательно, и голова лопнула, забрызгав лицо Григория вязкой черной жидкостью. Теперь гусеница была достаточно большой, чтобы рассмотреть: гибрид венчала голова Чеслава.
– Где ты спрятал Шестеру? – шипел монстр. – Отвечай, или мне придется прогрызть тебе череп, забраться в мозг и узнать все самому!
Чеслав раздвинул губы, демонстрируя острые, загнутые внутрь клыки. Изгибаясь всем телом, гусеница плыла по мраку, приближаясь к жертве. Карлик попытался отстраниться, но уперся спиной в стену. Клыки клацали всего в нескольких сантиметрах от лица. Григорий собирался закрыть глаза и покориться своей участи, как вдруг из темноты вынырнуло гибкое тело Шестеры. Ласка прыгнула на спину Корбуту- гусенице, вцепилась в него всеми шестью лапами и в один присест откусила монстру голову.
Бум-хлюп. Бум-хлюп. Носов очнулся. Понял, где находится. Подставил ладони под воду и плеснул на лицо. Больше никаких кошмаров. Собрать в кулак всю волю и не позволить простой воде свести его с ума. Внезапно уже ставшее привычным «бум-хлюп» сменилось новым звуком. Журчанием. Карлик понял, что вода уже не капает, а льется. Поначалу он обрадовался, но быстро сообразил – ничего хорошего не предвидится.
«« ||
»» [153 из
228]