Туллио Аволедо - Корни небес
— Кардинал-камерленго хочет собрать конклав. А ты — Патриарх этого города.
— Это абсурдно. Твой кардинал никогда не признает мою власть. А теперь уходи. Уходите отсюда оба.
Лицо Легиона искажает гримаса страдания, как будто через черную и гладкую поверхность его лица вдруг прошла молния.
Резкая боль ударяет меня в правый висок. Я шатаюсь. Мне приходится опереться на трон, чтоб не упасть.
— Тебе нравится мой трон? Верные мне принесли его сюда с Торчелло. Его называли «троном Атиллы ». А теперь он принадлежит мне. Как думаешь, может тот, кто сидит на троне Атиллы, принимать участие в конклаве?
Я качаю головой. Внезапно меня поражает нелепость моих действий.
Неужели я и в самом деле верил, что смогу привезти в Рим это существо, представив его Альбани в качестве Патриарха Венеции? Что на меня нашло? Как я мог быть столь глупым?
— Я и ЕСТЬ Патриарх, — рычит голос в моей голове. — Народ этого города избрал меня в дни, когда семь казней Египетских бичевали эту землю. Мне удалось вылечить их! И так тот, кого считали монстром, стал их Спасителем. И они, в знак благодарности, предложили мне этот трон и титул Патриарха. Задолго до того, как здесь начали править дожи, на заре своей истории, в Венеции уже была резиденция патриарха. Моя власть продолжала традицию первых апостолов.
Открытие, что это существо, это… монструозное создание… исповедует христианство, приводит меня в отчаяние. Всякие убеждения, всякие догмы оказываются разрушены этим светящимся лицом насекомого, этим голосом, который в моем мозгу говорит со мной об апостолах, о казнях Египетских…
— Твоя религия умерла — шепчет голос, который теперь звучит почти нежно. — Я не христианин. Формы твоей веры, ее иерархия, верования, — все это лишь подпорка для новой религии, которую я исповедую. Ты это видел: если даже мой самый большой враг, такой как Дэвид Готшальк, стал инструментом моей веры, кто вообще сможет ей воспротивиться?
«« ||
»» [676 из
712]