Туллио Аволедо - Корни небес
Корабли уже близко. Те, кто должен подняться на них, выстраиваются в две организованные очереди. Алессия среди них, и для каждого у нее припасено слово ободрения или улыбка.
Я оборачиваюсь. Венеция, царица берега в былые времена, теперь, когда вода отошла, кажется взъерошенным пучком башен. Это колокольни. Когда-то они были символом христианской верности, а теперь превратились в прибежища летучих мышей и прочих существ, которые, как только я уйду отсюда, снова будут свободно сновать туда-сюда по калле и по высохшим каналам. Это новый и странный мир, который отчасти — но лишь отчасти — открылся мне. Мир, в котором само определение жизни — это открытый вопрос. Я узнал здесь куда больше, чем мой ум способен обработать. Я еще поразмыслю об этом во время путешествия.
Первое, что я должен сделать, моя первая миссия, если использовать термин, который был так дорог Дюрану, — понять, что произошло. Прежде всего, являюсь ли я все еще священнослужителем Римской католической Церкви. Церкви настолько сильной, что она смогла выжить и после конца света, но которая, возможно, не имеет больше смысла в этом новом мире, в котором меня воскресили Венеция и ее Патриарх. Невероятно, но в моих недостойных и слабых руках оружие, которое может объявить триумф или поражение моей Церкви. Какая огромная, абсурдная ответственность. Ни одному человеческому персонажу Ветхого или Нового Завета не была пожалована подобная власть.
Поэтому я решил, что мое путешествие должно длиться как можно больше времени. Чтобы дать мне время понять, и только когда я все пойму, — принять решение.
Выходя из крипты Патриарха, я совершил мой последний ритуал в качестве римского священнослужителя. Я склонился над растерзанным телом Поля Венцеля. На разбитых губах сержанта навсегда застыла саркастическая усмешка. Как будто смерть — это такое дело, которое не стоит воспринимать всерьез.
Я закрыл ему глаза, большим пальцем начертил крест на лбу, припорошенном льдом, и произнес нужные слова:
— Этим святым елеем и своим милосердием да поможет тебе Господь милостью Святого Духа освободиться от грехов, освободит тебя и утешит в доброте своей.
Потом я попытался найти Диопа.
Чернокожий солдат лежал в середине кучи изувеченных тел. Он сражался до последнего, вооруженный только мачете. Для него смерть тоже не была сюрпризом. Он нападал на нее, как и следует человеку, глядя ей в глаза.
Не зная, какими ритуалами следует провожать в последний путь мусульманина, я выискал в памяти единственный кусочек из Корана, который смог вспомнить:
«« ||
»» [699 из
712]