Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба
— Разрешите обратиться, господин сержант?
Хотел огрызнуться, но это был всего лишь Джи Арх — худощавый, зеленоглазый мальчишка с астероидов. Теперь — мой второй стрелок. Беспамятные боги, он-то в чём виноват? Заставил себя ответить ему что-то, встать. Нужно было идти в столовую, и я пошел вроде. Но на полпути понял, что делать мне там нечего, и велел Джи идти одному. Сам свернул зачем-то направо и ввалился в общий зал. В общем зале мне сегодня тоже нечего было делать, это я сразу понял.
Сослуживцы при моем появлении как-то странно притихли, видно, разговор у них шел про нас с Дьюпом. Только Кароль махнул мне из-за круглого столика, где они с Вессером собирались играть в пасет.
Мне захотелось уйти. Тогда я сделал так, как делал обычно Дьюп: вошел и сел не в углу, а там, где самый лучший обзор — почти в самом центре, чуть сбоку от дверей. Взял пульт, стал, никого не спрашивая, переключать каналы на самом большом экране. Потом вообще вывел экран из телережима — полистать новостные ленты. В основном мне якобы хотелось читать про войну. В общем зале стояла ненормальная тишина. Только первогодки шушукались слева. Я пробегал глазами новости, но думал о том, как мне теперь искать Дьюпа.
Конечно, я знал его имя и должность, но знал как-то по-уродски. Капрал называл Дьюпа «сержант Макловски». Но сержантских должностей в армаде три — младший сержант, старший и сержант по личному составу. (Я, например, был младшим сержантом). А потом, я давно уже подозревал, что Дьюп — не имя, а прозвище, хотя ни разу не слышал, чтобы на корабле его называли как-то иначе. Надо бы поговорить с кем-то из старичков. Кто помнит, как и когда Дьюп прибыл на наш «Аист». Я повернулся и внимательно оглядел зал. Четыре столика, два дивана, двадцать два отдельных кресла, три малых экрана, Кароль и Вессер — за одним из столиков, Ахеш и мой однокорытник Сербски — за другим. Ахеш, к слову сказать, большая гадина, вон как глаза бегают. В левом углу пятеро зелёных-презеленых салаг сидят кружком. У малого экрана смотрят порнуху «старички» — палубный Пурис, вечно второй стрелок Гендельман по прозвищу Гибельман и Бычара Барус, который, несмотря на ежедневные «два часа в спортзале», сумел уже отрастить пузо. Из самых стареньких в общем зале был сейчас только Пурис. Я даже имени его не знал, палубный Пурис — и всё. Пока размышлял, хоть какая-то жизнь вокруг меня начала налаживаться: Кароль и Вессер стали тасовать карты и раскладывать палочки, служившие условной платой в игре. Гибельман вызвал стюарда с пивом. Недоверчивый стюард стал препираться и выяснять, выпил ли Гибельман сегодня сколько ему положено или ещё нет. Я тем временем подсел к Пурису, отметив, впрочем, что в зал вошёл мой второй пилот Джи и присоединился к первогодкам. Пурис при виде меня весь подобрался и приготовился линять. Девица тянула к нему с экрана все четыре руки, но, похоже, она делала это зря. Я выключил экран.
— Ты не беги, Пурис, — сказал я не тихо и не громко. — Мы ещё не начали.
Палубный затравленно оглянулся на Бычару.
Да о чем они тут без меня говорили, в конце концов?!!
— Ты это, — сказал мне Бычара Барус излишне громко. Я встал. Я был выше всех здесь присутствующих. И в хорошей форме. Гибельман жалобно посмотрел на нас, потом на пиво. Пива ему хотелось больше, чем драки. Боковым зрением я видел, что Кароль и Вессер, которых условно можно было считать союзниками, поднялись из-за своего столика и пошли к нам. Кароль встал у меня за плечом справа. Вессер плюхнулся в кресло рядом с Гибельманом и его пивом. Все молчали. Я сконцентрировался на Пурисе. Костлявый такой, с виду довольно скользкий тип. Я о нем, кроме фамилии, ничего не знал. Зато ОН должен был знать то, что нужно мне. Но поговорить с ним по душам мне сегодня явно не дадут, и это я понимал. Потому перестал изучать сдувающегося на глазах Пуриса и сказал, уставившись в живот Бычаре. Сказал громко, чтобы все слышали.
— Я не понял, что ВЫ ВСЕ здесь против МЕНЯ имеете?!
«« ||
»» [20 из
351]