Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба
— Это ритуальный кинжал. Когда уйду — я оставлю его вам. На сохранение, или на память. Смотрите: у ритуального кинжала — три грани. Всегда три. Но рука — держит его… Боковые грани — острые. Это — ум и дух. Между ними — не режущая грань — душа. Она и между, и дополняет любое из лезвий. Дух и душа в союзе — устремляют человека к тому, что не объяснишь умом. К состраданию — ведь ум спросит, почему я должен за кого-то страдать? К жертвенной любви без требования взаимности. Ведь для ума такая была бы странной. Почему, любя другого, не попросить чего-то и себе, спросит ум? Ведь это было бы разумно? И только дух — не спрашивает… Дух — левая грань ножа. Неразумная. У нас говорят — левая. У вас бы сказали — правая. Это — неважно. А вот, — он коснулся другой режущей грани клинка. — Грань ума. И снова душа — между. Душа и ум. Душа страдает, ум требует мщения, душа любит — ум требует взаимности…
Наверное, со стороны это выглядело странно. В разгар боевых действий мы были погружены в сугубо философскую беседу. Но я слушал жадно. Абио наконец говорил так, что смысл не ускользал пока от меня.
— Я не говорю, что какая-то из граней — лучше, посмотрите, обе одинаково ранят. Но, у выбравших дух — одни пути, у выбравших ум — другие. Было время, когда ножи делали только с одним режущим краем. Это было время духа. Пути духа — более старые, пути ума — моложе. Мы меньше знаем о них, и потому ранят они сильнее… Хотя, (смотрите на клинок, капитан), ум и дух следуют рядом, но вышли они из разных глубин бездны. Зато рано или поздно — сольются на острие! Возможно, всё наше предназначение — это сдерживать вторую часть нашего я, чтобы не сломать раньше времени клинка. Мы, на Гране, сдерживаем ум, наши мастера полагают, что ум больше нуждается в сдерживании, как более молодая рана нашего мира. Можно выбрать и серединный путь, как эйниты. Скользить вот здесь, по грани души. По ней можно провести пальцем и не пораниться. Эта сторона не ранит сама по себе. Но, развившие чувствительность до невообразимых пределов — убивать не могут. Они так остро переживают сущее, что, скорее всего, убивая — умрут вместе с вами. Вот и всё. Три стороны. И острие. Три извечных. И четыре — для нас.
— Если бы я не влез в это самое, — я усмехнулся. — То воспринял бы, как сказку.
Я тоже налил себе чаю. В горле вдруг высохло сразу. И губы тоже высохли.
— Значит, в храме мне что-то сделали с эмоциями? — спросил я Абио. — И, чтобы удержать их теперь, я должен тренировать в себе дух или ум? Или — всё стразу?
— Всё сразу — не время. Может быть, мы сможем когда-то — сразу, но сейчас вам нужно выбирать, какая сторона удержит вас в равновесии. Путь к острию ещё не близок.
— А лорд Михал выбрал ум?
— Похоже на то. Выбравшие ум — по определению более жестоки.
Абио допил свой стимулятор. Мне тоже хотелось достать ампулу, но при нём я почему-то стеснялся.
«« ||
»» [309 из
351]