Андрей Белянин - Колдун на завтрак
– Ай, маладец, – искренне порадовался за меня добрый грузинский батюшка, размахивая во все стороны клювастым носом, так что я даже посторонился. – Умный такой, да! Люблю тебя, дай пацелую, как брата!
– Кунаки не целуются. – Я вновь пресёк его хищные объятия. – Но вина вместе выпьем. Как в следующий раз приду, с меня донское красное.
– Вай, что за вино, э э? Донское, да? Это рэгион? А красное это цвэт, да?! Саперави пить надо, хванчкару, киндзмараули, цинандали, напареули, – опять таки не обидевшись, пустился перечислять он, но договорить не успел, в двери без стука влетели Моня и Шлёма:
– Прячься, хорунжий! Там бесюган охранник весь народ перебаламутил, без Хозяйкиного приказа тебя есть идут!
Отец Григорий властно остановил мой порыв выхватить дедову саблю и, мельком глянув в маленькое окошко храма, быстро скомандовал:
– Крышку с алтаря снимай, э! Тащи к двэрям, так ставь. Ай, маладцы! Не войдут тэперь.
Пока упыри с натугой баррикадировали дверь, я из чистого любопытства заглянул в ту яму, которую они только что открыли. Что бы вы думали – под алтарём оказался целый склад оружия! Мне, конечно, не раз доводилось видеть этого сына гор, с ног до головы увешанного оружием, как коллекционер боевыми экспонатами, но подобного не предполагал, уж точно. Отец Григорий явно готовился к затяжной войне или как минимум к вооружённому перевороту. Мы достали шестнадцать ружей, восемь шашек, двадцать два пистолета, восемнадцать черкесских кинжалов и потрёпанное белое знамя с пятью красными крестами!
– Христианские символы, да… – виновато опустил взор батюшка. – Но это с маей родины, я там так давно не был. Забыл кагда даже, а до сих пор, как усну, Тифлис над Курой снится. Чачу пью, забыть чтобы, чтобы спать бэз снов, э…
– Приближаются, отец Григорий, – выглянув в другое окошечко, обеспокоенно доложил Моня. – Окружают, видать. Чё делать то будем?
– Свой аул защищать, как мужчины, да!
«« ||
»» [185 из
262]