Андрей Белянин - Колдун на завтрак
– Вам чаю или кофе? – ангельски сдвинув брови, прервала его моя зазноба. – Мартини уж нет, ваш племянник с денщиком выжрали!
– Ах они охальники, – смешливо погрозил пальцем мой дядя. – Ну коли кофейком старика обрадуешь, так и оно добре будет. А ты, Илюшка, скарабей египетский, всю печень мне сгрыз! Давай кась докладывай, что почём у вас тут происходит?
Вот что что, а докладывать я умею. Мне не привыкать – ни врать, ни выкручиваться, ни приукрашивать, ни расписывать ляпис лазурью по белому ломоносовскому фарфору! К окончанию моей героической повести не то что сам дядя генерал, но даже и старина Прохор, как непосредственный свидетель, и то вытирал скупую слезу восхищения…
– И как ты только, отрок мой неразумный, удумал людей берёзовой рощей обернуть?
– Слышал, что такое запорожские казаки делали, когда их в степи татары или ляхи догоняли: характерники всех в круг ставили, пики в землю втыкали, и являлась взорам вражьим случайная рощица в чистом поле. Как опасность минует, казаки морок снимали…
– Стало быть, морок, аллегория, обман зрения, а не колдовство богопротивное, – удовлетворённо ухмылялся в усы мой дядя, принимая из Катиных рук чудный высокий бокал с коричнево белым кофе, высокой шапкой взбитого молока, щепотью корицы сверху и чёрной трубочкой до дна.
– Кофе по ирландски, – сквозь зубы пояснила она мне. – На донышке ложка вискаря, и согревает дольше, и прошибает нехило. Сахар добавить?
– Изволь, красавица, да немного, пять шесть кусков довольно будет… И уж окажи честь, поведай старику, какого ты рода племени и чем так моего олуха царя небесного пленила? Хотя чем, это я и так вижу, взор от кой чего отвесть трудно… – начал было дядюшка, но осёкся. – Ох, ох ты царица небесная! Как гневно очи то заблистали… Неужто сболтнул чего лишнее?! Ну да не гневись, прости седого человека. А чтой то там в кофе твоём дивном на донышке плескалось? Вроде и дрянь какая, но ведь с крепостью…
– Виски, – без малейшего раздражения пояснила Катя, подумала и, принеся, свинтила крышку у чудной треугольной бутыли прозрачного коричневого напитка. – Сама не пью, близким не рекомендую, держу как растирание от простуды. Илье тоже не дам, мне от него ещё деток рожать, но вам, дядя Вася и дядя Прохор, набулькаю от всей души! Подставляйте кружки!
…Мы уходили из Оборотного города через тот же тоннель в могиле на кладбище. Я посередине, слева и справа на моих плечах два старых казака, пьяно орущие на всю степь:
«« ||
»» [258 из
262]