Андрей Белянин - Колдун на завтрак
Вернулся в нечистый храм, влез обеими ногами на алтарь, зажмурился, представил себе двор дядиного дома… Вовремя передумал, вспомнив, в каких отношениях мы расстались, ещё раз перепредставил уже конюшню, стойло верного араба, зажмурился ещё крепче и подпрыгнул и… сиганул вниз! Вроде до пола было не более сажени, а летел я долго…
– Ёшкина медь, цирковой медведь, етитская сила, где тебя носило? – только и выдохнул мой старый денщик, когда я вышел из стойла с ведром на одной ноге, усталый, взвинченный, в мелу, но довольный. Вроде всё получилось…
– Без комментариев, – попытался отмахнуться я от предстоящих разборок.
Ну да, как же… моя бородатая нянька, по неведомым мне причинам именуемая Прохором, так и послушалась.
– Ушёл невесть куда. Придёт невесть когда. А мне перед генералом врать, что пропал он? – носясь вокруг меня едва ли не вприсядку, продолжал изгаляться этот поэт народник. – Сам грязный да потный, поди, и голодный… А только винищем разит шагов за тыщу. Да ещё я налью тко, где шлялся, михрютка?!
– Ладно, сдаюсь… Дай только умыться и хоть хлеба кусок, с утра толком не ел.
– Что ж, зазноба твоя и пряничком не угостила? Да уж небось зато сахару с губ её накушался…
– Ага, аж диатез скоро будет, – удачно ввернул я подслушанное у Хозяйки словечко. – С губ сахару наелся, с щёк – яблок румяных, с груди – груш налитых… Короче, сам видишь, плюшек огрёб по полной! Ты ещё у меня не издевайся, а?
Прохор усмехнулся в усы и, пошарив в закромах, выставил передо мной полкрынки молока, два ломтя ржаного хлеба и махонький шматок сала. Я рванул в баньку, привёл себя в порядок, переоделся в старую одёжку попроще и кинулся на еду, как Шлёма из засады на хромую ворону. В смысле даже крошек не оставил, как и он перьев…
– Дядюшка не искал?
«« ||
»» [97 из
262]