Андрей Белянин - Летучий корабль
— Спасибо. Это все, что я хотел выяснить. — Я встал из-за стола и, прощаясь, протянул ладонь: — Очень рад был знакомству, буду посвободнее — охотно забегу поболтать на отвлеченные темы.
— Всегда счастлив видеть. — Рукопожатие Николая Степановича было коротким и крепким, мы расстались в самых дружеских отношениях.
Баба Яга, встав со своей скамеечки в углу, подошла к окошку и долго смотрела ему вслед.
— И почему так? Умный мужик, начитанный, знающий, а вон двор метет! А какой ни есть дурак, пень пнем, в кафтане боярском — в думе сидит, законы пишет... Где справедливость, Никитушка?!
— Не знаю... Какие-то вещи неизменны во все времена. Забивать себе голову не хочу, да и вам не советую. Все равно не в нашей компетенции, нам надо дело раскручивать... А версия о причастности девицы Ксении Сухаревой, похоже, так и осталась безосновательной?
— Так и есть, — кивнула бабка. — Не врал папенька ее, не умеет он врать. Всю правду говорил, а значит, и впрямь девка к воровству непричастная. Ну что, Никитушка, отправляйся-ка ты спать! Утро вечера мудренее...
Я рассеянно кивнул. Вроде бы все шло как надо, но почему-то казалось, что некая существенная деталь плавно ускользнула от моего внимания...
Утро началось с петуха... Я промахнулся. Больше говорить на эту тему не желаю, мне стыдно... После завтрака помятый Митька был извлечен из поруба и представлен товарищескому суду. Вообще-то судим мы его достаточно часто, парень кается, так что робкая надежда на выздоровление есть.
— Докладывай.
— Батюшка сыскной воевода... — Митька привычно бухнулся на колени. Я уже не возражал, в конце концов, он всегда так делает. — В чем виноват, в том и ответ держать буду. А уж вы с бабулей судите меня честно, ибо ежели опозорил я честь милицейскую, то нет мне прощения ни на земли, ни на небеси...
«« ||
»» [24 из
187]