Андрей Белянин - Летучий корабль
— Пойдемте со мной, сыскной воевода. Тут комнатка тайная рядом... Я там вам все покажу да про преступления здешние все как есть понарассказываю!
Мы вошли в уютную, со вкусом обставленную спаленку, освещаемую лишь большой лампадой под иконами в углу. Настасья почти силком усадила меня на свежезаправленную кровать, отошла к дверям, убедилась, что в коридоре никого нет, и заговорщицки приложила палец к губам:
— Не ведаете вы, гражданин участковый, куда попали... Это ж самое разбойничье гнездо! Много гостей в наш трактир заходит, да немногие на своих ногах до дому возвращаются... Место это страшное, нехорошее! Сколь людей разных здесь Богу душу отдали, только болото здешнее и знает... Зря вы сюда приехали, зря все разнюхиваете, все одно, кроме смерти, ничего не сыщете... Будь ты проклят, собака милицейская!
Что она сделала, я не заметил, наверняка дернула какой-то рычаг или наступила на секретную педаль... Кровать резко обернулась вокруг скрытой оси, и я камнем рухнул в темноту! Мой вскрик заглушил демонический хохот подлой бабы...
Нет, на этом все не кончилось. Писал бы я эти строки, если бы не остался жив... Фортуна, везение, госпожа удача, счастливый случай, всегда спасающий пьяных и милиционеров, — называйте как угодно. Я зацепился за какой-то шкворень в стене ремнем портупеи. Лихорадочно нащупывая в полной темноте хоть какие-то выступы, сумел удержаться. Не видно было ни зги! Внизу мне явно делать нечего, поэтому, кое-как уняв отчаянно бьющееся сердце, я попытался вскарабкаться наверх. Грубые неструганые доски, из которых и состоял сам «колодец», имели массу щелей, с помощью которых очень опытный скалолаз мог бы рискнуть совершить восхождение. Я альпинистом не был... Но у меня и выбора не было тоже! Либо вниз, где наверняка острые колья, либо наверх, в темную неизвестность. Хотя почему неизвестность? Там должна быть кровать. Я карабкался до тех пор, пока не стукнулся головой о днище кровати. Упираясь изо всех сил, почувствовал, как она поддается и медленно поворачивается на хорошо смазанных петлях. Как выбрался — не помню... Повалившись на пол, долго не мог отдышаться. Фуражку где-то потерял... А-а, нет, вот она, родимая, у стенки валяется. Ну все, мирные переговоры кончились! Пора накрывать эту лавочку... Прав был Еремеев, здешних преступников не перевоспитывать надо, а брать в кандалы — и на царский суд! Горох особо церемониться не будет... и правильно. Теперь я на своей шкуре испытал судьбу тех бедолаг, что пропали без вести, остановившись на ночлег в каких-нибудь двух верстах от столицы! У меня хватит доказательств упечь всю банду на пожизненную каторгу, один «колодец смерти» чего стоит... Однако где же остальные? Надо поднимать еремеевских стрельцов и вязать хозяина, пока не сбежал... Я встал на ноги, отряхнулся и пошел на выход. Дверь была не заперта, спустился вниз так же, по лестнице, и через кухню... Мать честная! Все наши стрельцы в одном исподнем валялись прислоненные к стеночке, а их одежду и оружие уже увязывали в узлы под торопливым руководством Селивестра Петровича. Увидев меня, Настасья взвыла дурным голосом! Все обернулись...
— Живо-о-ой... ишь ты! — недоуменно протянул трактирщик. — Как же ты выбрался, участковый? До тебя из «колодца» нашего еще никто живым не выползал... Ну да ладно, окажу тебе, сыскной воевода, честь особую — своими рученьками сердце твое ретивое выну! А ну, взять его...
Двое бандитов, засучив рукава, пошли на меня, и я лишний раз пожалел об отсутствии табельного оружия. Потом времени на сожаления не осталось... Первого детину я попросту, пнул сапогом в пах, жестко, но действенно. Второму вывернул запястье и с размаху приложил ребром ладони в основание затылка. Вот так, господа уголовнички! Милицию голыми руками не возьмешь...
— А ну, все, дружно! — взревел озлобившийся главарь. — Режь его, рви его, зубами грызи падлу участковую!
С ножами и кастетами на меня пошли все. В общей сложности человек двенадцать, и, будь я хоть с черным поясом по каратэ, — они бы меня замочили. Но в этот момент дверь в трактир распахнулась, и на пороге возник Стивен Сигал местного разлива из недалекой Подберезовки! Митька был в меру навеселе, то есть еще держался на ногах, но говорил уже с заметным спотыканием даже на коротких дистанциях:
— Ба...тьюш...ка сыскной вое...в...да. Чей-то тут?! Опять, что ль... рыкитиры всяк-кие родную м-милицию забижают?! У-у-у... злыдни н-невежественные! Р-руки пр...чь от Ник-киты Иваныча!
«« ||
»» [49 из
187]