Андрей Белянин - Оборотный город
– О, Матерь Божья, так это мне тут до морковкиной загоди торчать! – хватаясь за голову, взвыл я. – Может, мне это всё ещё и записывать?!
– Недурно бы…
– А а… тогда отпустите нас на минуточку, мы галопом в село и обратно, только письменные принадлежности возьмём и…
– Тогда лучше запоминай. – Нечисть на этот раз пошла догадливая, аж тошно, и я бы действительно застрял здесь надолго, если б впереди не замаячила знакомая старушечья фигурка.
И мига не прошло, как бодрая бабка Фрося уже стояла напротив нас, грозная, как целый полк императорских кавалергардов.
– Иловайский! Ты чё тут застрял? Тебя с утра Хозяйка обыскалася, дружки твои упырьские шляются неведомо где и ты не телишься! А ну дуй за мной!
– Куда?! – страдальчески улыбнулись до ушей и я, и мой конь. – Нам тут, между прочим, и шагу ступить не дают. Атак мы бы со всем нашим удовольствием…
– Чёй то? Это ктой то? Гоша, ты, что ли?! – Скрюченная нищенка, уперев руки в бока, наклонилась над примолкшим черепом и злонамеренно пнула его лаптем в челюсть. – Ты чего мне народ мутишь? Тебе опять лясы почесать не с кем? Забыл, что на Иловайского по гроб жизни охранная грамота отписана и чё тебе потом Хозяйка при всех оторвёт, позвенит и в глотку засунет?!
Я тихо припух в седле, араб так же молча прижал уши – чтоб дряхлые бабушки в возрасте «столько из вежливости не живут» таким образом выражались?
– Ну а ты, хорунжий, чего лопухи развесил? Али не видишь сам, что энто Гоша Лысый, болтун известный, сам из бывших убивцев, потому и неупокоен, сама земля его не берёт. Дай ему нагайкой промеж глаз да и езжай куда надо!
«« ||
»» [228 из
282]