Андрей Белянин - Оборотный город
– Орёл! – восхищённо признал дядя. – Весь в меня! Давай уж веди сюда Катерину энту, я сам вам родительское благословение выдам за батьку твоего, брата моего покойного, а ей посажёным отцом буду…
– Значит, сидим, ждём, покуда французы Оборотный город вырежут, Хозяйку силой в невесты заберём, а когда враг победу праздновать будет, и подавно всё взорвём к чёртовой матери! Казачьи жизни сбережём, это факт. А Моня и Шлёма… отец Григорий, бабка Фрося, Вдовец да тот же Павлушечка – это же… нелюди! Не люди, да?! Их то чего жалеть? Они ведь нас не жалеют, верно?
– Верно, да ты к чему клонишь, Иловайский? – Дядюшкино породистое лицо недоумённо вытянулось. – Ты мне тут на совесть не дави, я ж не святой, всепрощением не отличаюсь. Я те своей рукой, по отечески, без Святейшего синода ума разума так всыплю, мало не покажется!
– У вас по иному и не бывает, либо кнутом, либо в приказном порядке…
– Да ты что, собачий сын? – опомнившись, привстал мой дядя. – Ты против кого идёшь? Против Бога, против веры православной, против чести казачьей?!
– Ради чести, – поправил я. – И ради той, которую люблю больше жизни…
– Ах ты… Под арест щенка!
На вопль генеральской души в горницу мигом влетел рыжий ординарец. Стал на пороге, распахнув дверь, поднял на меня строгий взгляд и демонстративно положил ладонь на рукоять тульского пистолета за поясом:
– Не балуй, хорунжий, а то ить…
Больше он ничего сказать не успел, так как тяжёлый кулак моего денщика беззвучно опустился на его макушку. Ординарец рухнул без стона. Дожили, свои своих бьют. Стыд то какой…
«« ||
»» [254 из
282]