Андрей Белянин - Оборотный город
– Спасибо, душа моя, а я тебе солёной рыбки принёс!
– Что ж ты молчал, искуситель? Хочу, хочу, хочу…
Тут нам опять пришлось прерваться, потому что уцелевшие французы пошли на штурм. Огнестрельное оружие у них всё таки было, и нас осыпало градом пистолетных пуль, по счастливой случайности почти никого не задевших. Ну разве что бабка Фрося словила три или четыре куска свинца прямо в деревянную лопату, это не улучшило ей настроения, но существенно подняло боевой дух. Красавица всерьёз разобиделась и полезших на приступ первых трёх скелетов сняла таким страшным ударом, что отбитые черепа в драгунских касках улетели аж на центр площади!
Vive la France! – хрипло кричали скелеты.
– За Бога, царя и Отечество! – ответно кричали мы, без устали отмахиваясь саблями, шашками, кинжалами, цепями и лопатами. Львиные головы молчали, видимо набираясь сил, а нас по большому счёту спасало лишь то, что у нападавших не было ни лестниц, ни пушек. Убить их действительно никак не получалось, даже серебром в упор, но если сбить голову, то без нее французский солдат сразу становился беспомощным и вынужденно бежал искать укатившуюся черепушку…
– Иловайский, я туг ещё нашла! Короче, смотри, молитва о спасении иконе Святой Богоматери Рильской «Олигитрии»!
– Читай, любимая! – успел проорать я. видя, как тихий Моня, получив рукоятью сабли в лоб, навзничь падает внутрь двора.
– Легко! Щac… ага… блин, она на болгарском! Погоди, найду автоперевод…
Французы пёрли не уставая, их хвалёная галльская заносчивость не позволяла отступить ни на шаг, в отдыхе они не нуждались, от ран не страдали, в то время как тот же Шлёма уже был изрядно порезан в двух трёх местах. Отец Григорий, яростно матерясь по грузински, рубился как бешеный, с даргинским кинжалом левой руке и осетинской шашкой в правой. Его длинная ряса была прострелена, проткнута, пробита и висела неровными лохмотьями, но он сам был словно заговорён от ран.
– Нашла! Сейчас прочту… Ой, а вам там помощь не нужна?
«« ||
»» [273 из
282]