Андрей Белянин - Оборотный город
А а… кому я это говорю? Могущественная Хозяйка всего Оборотного города ревела в голос, завывая, словно рачительная хомячиха в пустой кладовке после набега не менее деловых Муравьёв. Все попытки утешить и успокоить к вменяемому результату не привели. На уговоры она не реагировала, из объятий вырывалась, воду пить не хотела, а дать ей вразумляющего подзатыльника я уже не решался…
По крайней мере, ясно было одно: Катенька действительно в опасности. Шутки И недомолвки кончились, если эта тварь так быстро двигается и от неё не защищают ни ворота, ни засовы, то вариантов нет, либо – либо! Рано или поздно, но зверь всё равно убьёт девушку, если я раньше не убью его. Ненавижу войну, но это и не война, это спланированное, обдуманное лишение жизни той, которую я…
Минуточку! Вот тут стопоримся и не ставим телегу впереди лошади. Давайте я сначала просто его убью, а уже потом будем предметно говорить о чувствах. Неужели она не подарит меня поцелуем, хотя бы из самой банальной благодарности?
– Чего ты его не застрелил? – всё ещё сквозь обильные слёзы спросила Катя.
– Он мог не умереть сразу, а из последних сил загрызть тебя…
– Ну и загрыз бы… Зато ты б его потом… из второго пистолета! – Она кое как отсморкалась в носовой платок и подняла на меня глаза. – Опять уставился, да? Да! я сейчас некрасивая и злая, лучше уходи. К себе уходи наверх, я нашим доложила уже, обещали прислать разрешение на применение табельного оружия. То есть газового баллончика нервнопаралитического действия…
В ответ на мой полный искреннего недоумения взгляд Хозяйка ещё раз высморкалась, отёрла слёзы и довольно жёстко пояснила:
– Если ты забыл, так я тут на работе! Мне уничтожать никого нельзя, можно только изучать, фиксировать, документировать, анализировать и подшивать в папочку. Иначе выкинут на фиг без права восстановления, и ни в один профсоюз уже не сунешься, жалуйся хоть в ООН, хоть папе римскому. Мне нужен ты. Ты же не местный, и ты казак. Тебе всё можно, помоги, Иловайский…
Я ещё раз попробовал мягко обнять её, успокаивая, но не гладя по голове и не похлопывая ладонями по спине. Катя это оценила, она смело прижалась ко мне, и сердце её билось так гулко, что казалось, отдаётся эхом у меня в ушах, заглушая все звуки на свете. Даже если бы и сам Господь призвал меня в эту минуту, боюсь, я бы его не услышал! А грудь у неё и в самом деле восхитительного объёма и упругости…
– Ты бы заперлась на все замки. Никого не пускай, никому не отпирай, даже мне! – Я с трудом выпустил её плечи и старался говорить глаза в глаза. – Мало ли кто под моей личиной припрётся, дескать, ранен, умираю, спаси, Хозяюшка а… Я, как этого зверюгу матёрого отыщу, сразу наверх пойду, у меня там Прохор на берёзе спит.
«« ||
»» [87 из
282]