Кирилл Бенедиктов - Блокада.
— Ну что, Левушка, — ухмыльнулся вор, — побаловал, и хватит. Теперь я банкую, понял, фрей?
Свист опустился на корточки, ухватил его за волосы.
— Не желаешь извиниться, голубок? Если вылижешь мне сапоги, я, может, и прощу тебя.
— Пошел ты в жопу, петух гамбурский, — прохрипел Гумилев. — Сам себе сапоги вылизывай.
— Вижу, — сказал Свист задумчиво, — извиняться ты не желаешь.
Он дернул голову Гумилева вверх и с силой опустил ее лицом в землю. Лев почувствовал, как рот наполняется кровью.
— Эй, Штырь, — позвал Свист, — что встал, как хрен на целку? Иди сюда, подмогнешь...
«У меня есть последний шанс, — подумал Гумилев, — снова превратиться в берсерка, как тогда, в Крестах. Скинуть с себя эту тушу, вцепиться в горло Свисту... Но как войти в это состояние? Я не сумею сделать это специально...»
— Что здесь происходит? — прогремел над ним чей-то металлический голос. — Совсем страх потеряли, урки поганые?
Хватка, сковывавшая руки Гумилева, ослабла.
«« ||
»» [229 из
242]