Кирилл Бенедиктов - Блокада.
Стояла светлая, теплая, прозрачно-голубая галицийская осень. Золотые чеканные листья каштанов и кленов кружились в хрустальном воздухе. Лязг колес литерного состава бесцеремонно врывался в утреннюю тишину замершего в ожидании древнего города.
Сталин никогда прежде здесь не был.
Львов стал советским меньше месяца тому назад. Зажатый между частями вермахта и 6-й армией РККА, польский гарнизон оборонялся отчаянно, но был вынужден капитулировать, сдав город русским. Сейчас Львов был нашпигован военными, как добрая домашняя колбаса — перцем. Красноармейцы, пограничники, энкавэдешники стерегли покой утопавшего в багряных волнах Высокого замка. С другой стороны границы застыли в грозном молчании бронированные танковые корпуса немецкой армии. Договор, подписанный Молотовым и Риббентропом, хранил это зыбкое равновесие, но Сталин прекрасно понимал: настоящие гарантии мира могут быть получены только если договорится он сам — с Гитлером.
Гитлер интересовал его давно. И Троцкий, и Каменев с Зиновьевым почему-то считали, что Коба не вникает в международные дела, полностью сосредоточившись на внутрипартийной борьбе. Чушь, конечно: еще с середины двадцатых годов Сталин завел себе в ведомстве Литвинова специального человечка, который еженедельно готовил ему подробные обзоры происходивших в мире событий. В Кремле человечек не появлялся, обзоры передавал через Поскребышева. Поскребышев же, верный и молчаливый, как пес, сообщил ему в тридцатом году настоятельное пожелание Хозяина: собирать отдельные материалы на Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини. Муссолини Сталин не уважал, считал его болтуном и позером, но интуиция подсказывала ему, что этот выскочкажурналист может стать одной из ключевых фигур грядущей большой войны. В том, что такая война скоро начнется, Сталин не сомневался, как не сомневался и в том, кто ее развяжет; главный вопрос — удастся ли ему избежать втягивания Советского Союза в войну хотя бы на первых порах. Потомуто он и сидел ночами, по десять раз перечитывая материалы на Гитлера: пытался представить себе его психологию, искал подходы, размышлял о том, как подвести к нему своих людей. Потом начальник разведки Меркулов доложил ему, что один такой
свой в окружении Гитлера уже имеется; некто Альфред Розенберг, из прибалтийских немцев, в 1918 пытался вступить в ВКП(б), но не сумел заручиться необходимыми рекомендациями. Позже эмигрировал в Германию, вступил в националсоциалистическую партию, стал доверенным лицом Гитлера.
— С чего вы взяли, что он будет на нас работать? — спросил тогда Сталин.
— У нас на него кое-что есть, Иосиф Виссарионович, — Меркулов положил на край стола тонкую серую папку. — Достаточно для того, чтобы он стал нашим агентом влияния...
Сталин работу с Розенбергом санкционировал; через несколько лет неудавшийся большевик издал в Берлине толстенную книгу «Миф двадцатого века», в которой, среди прочего, доказывал, что славяне — младшая ветвь арийской расы, а следовательно, никакие не унтерменши. На Гитлера «Миф» вроде бы произвел впечатление — вскоре после этого германский МИД начал нащупывать контакты с СССР, германские концерны стали искать сотрудничества с советской индустрией, началось сближение.
Когда глава люфтваффе Геринг обратился к Ворошилову с просьбой разрешить тренировки немецких летчиков на советских базах ВВС, Сталин внутренне ликовал: Третий Рейх становился союзником СССР. Потом был Мюнхен, на котором западные демократии сдали Гитлеру Чехословакию. А потом Адольф неожиданно вторгся в Польшу, и закованные в броню гиганты — РККА и вермахт — впервые оказались лицом к лицу.
К этому моменту Сталин уже знал о Гитлере достаточно, чтобы рассчитать каждый свой шаг в предстоящей большой игре. Он послал фюреру предложение о личной встрече: знал, что умеет быть обаятельным, очаровать собеседника, подчинить его своей харизме. Приглашал Гитлера в Москву — тот отказался, сославшись на то, что не имеет права в дни войны покидать пределы Рейха. В Берлин же не хотел ехать Сталин. Такой визит мог повредить его репутации в глазах лидеров западного мира, а с ними все еще приходилось считаться. В конце концов, договорились встретиться на пограничной территории и в обстановке глубокой секретности.
«« ||
»» [52 из
242]