Кирилл Бенедиктов - Блокада 2. Книга 2. Тень Зигфрида
в недрах черного ЗИС-101 со шторками на окнах пахло табаком и офицерским одеколоном. С обоих боков Льва стиснули молчаливые мужики в штатском, но с лицами прапорщиков. Обстановка явно не располагала к разговорам, и Гумилев счел за лучшее воздержаться от вопросов.
Ехали долго. У Льва затекли зажатые штатскими руки. Наконец, машина остановилась, и траурный кавказец, сидевший впереди, обернулся к Гумилеву.
- Сейчас с тобой говорить будут, - сказал он с сильным акцентом. - Отвечай четко, только по делу и только правду. Если будешь юлить...
Он скорчил брезгливую гримасу и замолчал. Прапорщики синхронно открыли дверцы и вылезли из машины. В салоне
ЗИСа сразу стало просторно.
Гумилева привезли на какую-то дачу. Высокие сосны качались в неправдоподобно голубом небе - он уже и забыл, что у неба бывает такой цвет. В траве стрекотали кузнечики, в кустах тенькали жизнерадостные пичужки. Сама дача была двухэтажной, в псевдоклассическом стиле, с тяжелым фронтоном и узкими, похожими на бойницы окнами. К дому вела посыпанная крупным гравием дорожка. Кавказец, на ходу снимая брезгливо-высокомерную маску и быстро натягивая почтительно-угодливую, мелкими шажками засеменил по ней к дверям. Льву он напоминал похоронного агента из прошлых времен.
- Пошел, - равнодушно сказал Гумилеву один из прапорщиков.
На крыльце показался человек - плотный, с крупной головой с большими залысинами, в круглых очках на хищном мясистом носу. Лев узнал его сразу же - это был Лаврентий Павлович Берия, нарком внутренних дел. «Похоронный агент» подскочил, начал что-то объяснять - Берия отстранил его ленивым жестом руки.
Гумилев шел к нему навстречу, с интересом разглядывая сильное, похожее на римские скульптурные портреты времен
Империи, лицо. Не дойдя пяти шагов, он остановился и по лагерной привычке убрал руки за спину.
«« ||
»» [28 из
267]