Кирилл Бенедиктов - Эльдорадо. Золото и кокаин
До моего появления в ней содержалось одиннадцать человек; я оказался двенадцатым.
Впрочем, все это я узнал только следующим утром.
Начальник караула не обманул: меня действительно снабдили сухим набитым соломой тюфяком. С этим тюфяком под мышкой я и перешагнул порог своего нового жилища.
Была глубокая ночь, и обитатели камеры крепко спали. Стражник посветил мне лампой – я увидел лежавших вповалку грязных и оборванных людей, сопевших и храпевших на плотно утрамбованном земляном полу. Места, куда можно было положить матрас, я не обнаружил.
Стражник, однако, не колебался ни минуты. Он с размаху пнул ближайшего оборванца сапогом под ребра, и тот мигом перекатился на бок, навалившись на своего соседа и освободив небольшой участок пола. Тюремщик проделал то же самое с другим заключенным, и тот так же безропотно подвинулся к стене. Удивительно, что ни один из узников, несмотря на то что пинки были весьма чувствительными, даже не проснулся!
– Располагайтесь, сеньор, – буркнул стражник, указывая мне на освободившееся место. Я бросил туда свой тюфяк и лег на спину, закинув руки за голову. Мой конвоир вышел, закрыв за собой дверь; я слышал, как в замке со скрежетом повернулся ключ. Стало совсем темно.
И в ту же минуту в окружавшей меня темноте послышались шорохи, покашливания, неразборчивый шепот. Кто то невидимый дотронулся до моей щеки, быстрые пальцы пробежали по пуговицам колета, сноровисто забрались в карман…
Я перехватил руку наглеца, заломил ее тем же приемом, что ко мне самому применил давеча фамильяр, и удовлетворенно услышал придушенный крик раненого зайца.
Невидимки отпрянули. Кто то чиркнул кресалом, во тьме вспыхнул слабый желтый огонек. Его тусклый свет выдернул из тьмы кошмарные рожи, всклокоченные бороды, яростно блестящие глаза.
– Ты чего кричишь, Гнида? – прошипел обладатель самой чудовищной физиономии. Был он крив на один глаз, со свернутым набок крючковатым носом и жуткого вида дырой в правой щеке.
«« ||
»» [87 из
258]