Дэн Браун Ангелы и демоны
Огни улиц под ними разбегались во всех направлениях. Далеко на западе можно было увидеть побережье Средиземного моря — сверкающую линию огней, за которой расстилалась не имеющая конца темнота. Море оказалось гораздо дальше, чем думал Лэнгдон. Более того, море огней на побережье еще раз напомнило о том, что произведенный даже далеко в море взрыв может иметь разрушительные последствия. Об уроне, который может нанести жителям побережья поднятое взрывом цунами, Лэнгдону просто не хотелось думать.
Вытянув шею и взглянув прямо по курсу через окно кабины, он почувствовал некоторое облегчение. Перед ними едва виднелись в ночи пологие склоны римских холмов. Склоны были усеяны огнями — это были виллы очень богатых людей, — но примерно в миле к северу холмы погружались во мрак. Никаких огней. Ничего. Сплошная тьма.
«Карьеры! — подумал Лэнгдон. — La Cava Romana!»
Вглядываясь в черное пятно на земле, Лэнгдон решил, что площадь карьера достаточно велика. Кроме того, он был довольно близко. Во всяком случае, гораздо ближе, чем море. Ученый ощутил радостное возбуждение. Именно там камерарий решил избавиться от антивещества! Ведь нос вертолета обращен в ту сторону! В сторону карьеров! Лэнгдона, правда, смущало то, что, несмотря на рев двигателя и ощутимое движение вертолета, карьеры не становились ближе. Чтобы лучше сориентироваться, он выглянул в открытую дверь, и то, что он там увидел, повергло его в панику. От только что пробудившейся радостной надежды не осталось и следа. В нескольких тысячах футов прямо под ними он увидел залитую огнями прожекторов площадь Святого Петра.
Они по-прежнему находились над Ватиканом!
— Камерарий! — задыхаясь от волнения, выкрикнул Лэнгдон. — Летите вперед! Мы уже достаточно высоко! Надо лететь вперед. Мы не можем сбросить ловушку на Ватикан!
Камерарий не ответил. Казалось, все его внимание было сосредоточено на управлении машиной.
— Осталось меньше двух минут! — крикнул американец, поднимая ловушку. — Я уже вижу карьеры! La Cava Romana! В паре миль к северу! Нам нужно...
— Нет, — ответил камерарий. — Это слишком опасно. — Пока вертолет продолжал карабкаться в небо, клирик повернулся лицом к ученому и с печальной улыбкой произнес: — Я очень сожалею, мой друг, что вы решили присоединиться ко мне. Ведь тем самым вы принесли себя в жертву.
Лэнгдон взглянул в бесконечно усталые глаза камерария и все понял. Кровь застыла в его жилах.
«« ||
»» [540 из
625]