Анатолий Брусникин – Девятный Спас
Стал рассказывать, что парижские гранд-дамы для убеления кожи пользуют некую чудесную мазь, состав которой ему, Алёшке, по случаю сделался известен и, коли Василисе Матвеевне угодно, он ей немедля раскроет секрет сего бальзама.
- Конечно, угодно! - обрадовалась Василиса, чего только не перепробовавшая, чтоб свести с лица проклятую деревенскую загорелость.
- Изволь. Четверть ступки давленой ромашки, золотник голубиного помёту, чарка мятного настоя… Я сейчас напишу.
Пока он скрипел пером по бумаге, Дмитрий простодушно сказал:
- А по мне Василиса Матвеевна хороша, какая есть.
У Попова по листку полетели чернильные брызги. Каков ловкач этот Никитин! А каким нежным взором наградила она льстеца! Ну погоди же, Митька. Не тебе тягаться с истинным кавалером!
- Василиса Матвеевна не глупица, чтоб льститься на похвалы, - пренебрежительно пожал плечами гвардии прапорщик. - Истинный доброжелатель не стал бы порицать убеление кожи единственно ради сладкоречивого угождения.
Илья кивнул, охотно соглашаясь. Митьшины успехи ему тоже не нравились. Развивая наступление, Попов бойко сыпал дальше:
- О неразумности особ, внимающих льстецам, есть фабля знаменитого пиита господина де-Ляфонтэн, кою я недавно переложил на русский язык.
- «Фабля», это что? - спросила Василиса. - Вирши? Зачти, сударь, сделай милость.
«« ||
»» [401 из
531]