Анатолий Брусникин – Девятный Спас
- Что я в самом деле… Как только смею… Нищ, как сокол… Жалованье мне назначено двадцать шесть рублей в четверть года, и то когда ещё будет. Живу у друга из милости… - И вдруг опять как вскочит, как глазами сверкнёт. - Не стану больше у Алёшки жить! Он мне больше не друг! Я к Ильше перееду… Хотя нет, к Ильше тоже нельзя… И он такой же… Как же я? Куда?
О чём он убивается, Василиса уразуметь не могла.
- Тебе деньги нужны? Возьми у меня, сколь хочешь.
Пожалела, что предложила - так он вскинулся:
- Зачем обижаешь, Василиса Матвеевна? У меня пятьдесят рублей есть. Этого хватит, чтоб на свой кошт зажить. А борода - пропади она пропадом, честь дороже! Есть ли тут где-нибудь цирюльня?
Удивлённая, хозяйка спросила, зачем ему цирюльня и при чём тут борода? Узнав же про бородную пошлину, расстроилась.
- Ах, Митя, жалко! Без бороды ты уже не будешь похож на Димитрия Солунского.
- Пускай. Зато не стану жить с теми, кто… С теми, кому… С теми, от кого…
Он запутался, махнул рукой и, вконец смутившись, хотел идти вон, но Василиса его удержала.
- Не дам, чтоб твою красу чужой мужик брил. Лучше уж я сама. Я умею. У Петруши кожа нежная, так я научилась брить лучше любого цирюльника.
«« ||
»» [422 из
531]