Анатолий Брусникин – Девятный Спас
- Не бискуп я, всего лишь смиренный ректор, - ответил польщенный Дамаскин, но запорожец прижал к сердцу здоровенную пятерню и поклонился.
- То еще добрее, чем бискуп.
Алёшка уже пялился на второго гостя, не менее удивительного. Был он гололицый, как жёнка, и в бабьих же кудрявых волосьях ниже плеч. Лицо острое, птиценосое, губы сочно-багряные, улыбчивые. Одет так: серебряный кафтан невиданного кроя, на шее пышное кружево.
- Сей петух - пан Алоизий Гамба, - показал на него Мазепа и прибавил, подмигнув Дамаскину. - Ништо, он по-славянски нисколько не разумеет. Презнатный и пречестной муж, наполитанский контий. При всех европейских дворах принимаем был, а ко мне в Киев пожаловал из Варшавы. Беседовал я с ним много и склонил к принятию нашей православной веры. Виданное ль дело? - горделиво вскинул голову гетман. - То наши русские магнаты в Польше католичеству присягали, а теперь итальянский контий троеперстное крещение примет! Привез сего боярина государям… государю показать, - поправился хозяин, а Лёшка смекнул: эге, Ивана-то царя нынче ни во что не ставят.
- Истинно большая для православия виктория! - восхитился ректор и сказал что-то Гамбе на непонятном наречии.
Тот просиял, затараторил ответно. Алёшка вспомнил: отец Дамаскин в Италии учился, вот до чего высокообразован и многосведущ.
- Господин контий говорит, что желал бы сослужить русскому престолу какую-нибудь полезную службу, - перевел Дамаскин. - Ибо отменно ведает весь европский политик и науку политесного обхождения, какой московитские дипломаты знать не знают.
Мазепа кивнул:
- Вот и я подумал. Не угодно ль Москве будет его в посланники иль хоть в Посольский приказ поставить. Ты понюхай его - цветник, а не человек. Талант, каких и в Париже мало. Окрестится, на православной девке женится, станет свой. - Он снова подмигнул, хитро. - Я ему свою племянницу Мотрю посулил. Коли царь даст хлопцу хорошую службу, так в самом деле породнюсь. Ещё дам в приданое деревенек десять.
Наполитанец, хоть ни бельмеса не понимал, но улыбался во все сахарные зубы, а проворным взглядом попрыгивал то на его вельможность, то на алмазный крест ректора. По Алёшке и не скользнул, что ему за интерес монашка разглядывать? Понесли кушанья.
«« ||
»» [68 из
531]