Анатолий Брусникин – Девятный Спас
«Ох, наябедничаешь ты на меня, крысиный хвост», - подумал про толмача Ипатий и, впав в чувственное расстройство, сказал, чтоб цесарец не кичился:
- Еще неизвестно, какие вы сами-то мастера. Много всяких понаехало, иные лишь вино трескать здоровы.
Ди-Гарда осклабил белые зубы, над которыми перышками торчали два рыжеватых усика.
- О, господин дияк, это, мы можем вам цайген… мостраре… Показать.
Он скинул куцый камзолишко, тряхнул манжетами и плавным, почти девичьим движением вынул из ножен шпагу. Остальные чужеземцы попятились, чтоб не мешать.
Размяв кисть (клинок описал в воздухе три свистящие восьмёрки), цесарец оглядывался вокруг, На чём бы явить ловкость. Наконец придумал.
Встал раскорякой: одна нога согнута, другая, прямая, отставлена назад.
Ка-ак притопнет, ка-ак стукнет каблуком! Подскочил вверх, на добрых полсажени, в воздухе вокруг оси провернулся - и не впереруб, а точнейшим, игольным ударом пронзил верёвку, подвешенную к шкиву. Бесчувственный преступник мешком повалился на пол.
Иностранцы зачем-то пошлепали ладошами, и громко - Ипатий с писцом от неожиданности шарахнулись.
- Это называется делать аплодисман, - снисходительно объяснил им Моська. - Сиречь знак одобрения изрядности в искусстве.
«« ||
»» [99 из
531]