Анатолий Брусникин - Герой иного времени
После я спросил Олега Львовича:
- Вы рисковали всем - крахом надежд, шпицрутенами, новой каторгой - и ради чего?
- То есть? - Он удивился. - Всё, что я делаю, я делаю исключительно ради самого себя.
Тогда я, признаться, не понял, что он хочет этим сказать.
К концу дня мы прошли всю долину до конца и остановились, лишь завершив истребление всех селений. Сопротивления мы более не встречали. Должно быть, жители успели беспрепятственно добраться до тайной тропы, которой спустился с гор Хаджи-Мурат. Мы нашли ее, эту лазейку. Да и как было не найти?
Весь склон перед скалистым отрогом был усеян трупами коров и овец. Взять их с собою жители не могли и предпочли перебить. Трава была залита кровью, над местом скотовьего побоища жужжали мириады зеленых мух. Солдаты кинулись резать куски мяса, а я отвернулся от мрачного зрелища. Но с другой стороны меня ждала картина еще более удручающая. Внизу расстилалась долина. Еще нынче утром она казалась зеленой и цветущей, теперь же закатное солнце ярко освещало семь пожарищ. Семиаулья больше не существовало. Жителям незачем было возвращаться: ни крова, ни пищи они здесь не найдут. Выражаясь по-военному, долина была окончательно замирена.
Командующий, хоть и опечаленный тем, что не удалось взять имама с наибом, все же объявил штабу свое удовольствие: карательная экспедиция прошла успешно, очаг мятежа уничтожен, о чем будет доложено министру и государю.
Но, как показало дальнейшее, Александр Фаддеевич поторопился с выводами.
Мы встали лагерем неподалеку, чтоб ротные кухни могли запасти как можно больше дармовой убоины. Полночи все объедались, отбирая самые лучшие куски. Утром колонна двинулась той же дорогой в обратном направлении.
Едва головная часть углубилась в лес, раздалась плотная пальба. Оказалось, что там засада - путь перегорожен завалом, а передовой дозор вырезан до последнего человека.
«« ||
»» [115 из
229]