Анатолий Брусникин - Герой иного времени
Больше я на штурм не ходил. Из меня будто ушла вся сила. Болел зашибленный бок, кружилась голова. Я говорил всем вокруг, что контужен и едва удерживаюсь в седле. Это было правдой.
Генерал Фигнер осип от крика. Чтобы понять его приказы, адъютантам приходилось наклоняться к самому его лицу. Вольные наблюдатели жались к штабу, некоторых достало шальными пулями, кто-то был убит. Графа Нулина я увидел в странном положении: он шел согнувшись между двумя волами, которые тянули повозку с ранеными.
- Вы что там делаете? - крикнул я.
Он поглядел на меня вытаращенными глазами и вдруг сел на корточки - должно быть, в воздухе просвистела пуля. Я догадался, что журналист постарался занять самое безопасное место.
Не так вел себя Стольников. Он не участвовал в бою, но преспокойно ездил всюду на своем иноходце, с любопытством оглядываясь. Однажды поравнялся со мной и показал обрызганную кровью полу редингота:
- За меня ухватился смертельно раненый. Каково?
Где был все время Никитин, я не знаю, но к исходу ужасного дня, когда мы наконец пробились назад к горловине, Олег Львович разыскал меня и занялся моей контузией. Пока он смазывал салом черный кровоподтек и потом туго стягивал мою грудь кушаком, появился Галбаций. Щетина с одной стороны у него была вся опалена - так бывает, если кто-то выстрелил прямо перед лицом из пистолета.
- Что, нашел Хаджи-Мурата? - спросил я.
Он понял, но не ответил, только скривился. Видно, и ему нынче не выпало удачи.
У абрека из-за края черкески торчала пушистая белая головенка. Ангел-Малаик тер мордочку лапой.
«« ||
»» [117 из
229]