Анатолий Брусникин - Герой иного времени
Остался страдалец лежать посередь дороги. Боялся пошевелиться, нога казненная пылала огнем. Но не кричал Жуков, силы берег. Только поскуливал. И молился, всё время молился святым заступникам.
Минут пять прошло или десять - показались из-за поворота два всадника. Эмархан угадал: близ лесистого склона, вплотную подходившего к дороге, они запустили быстрой рысью.
Жуков приподнялся на локте, другой рукой замахал. Один конник был в белой бурке и белом башлыке, другой во всем черном. Только шагах в двадцати стало видно: черный - с малыми усишками, а белый - баба. Бесстыдница была в портках и сидела обоконь, как женскому полу неприлично. Притом не черкешенка какая-нибудь, русская.
Когда Сысой Авдеич жалостно возопил: "Помогите люди добрые!", она тонко вскрикнула: "Милый, смотри!". Не разглядела раньше - и то сказать, валялся калека в пыли, пылью же весь перепачканный, будто ворох грязного тряпья на дороге.
Тот, кого баба назвала "милый", придержал коня, но вовсе не остановился, только перешел на шаг.
- Что с вами? - крикнул.
- Упал с коня, расшибся, ногу поломал! - прохныкал Жуков приготовленное. - Христа-Господа ради окажите милосердное воспомоществование!
- Нужно ему помочь. - Женщина натянула поводья. - Отвезем его в то селенье, что мы давеча проезжали.
Мужчина отвечал:
- Нельзя возвращаться. Опасно. - Он зорко оглядывался по сторонам. - Подняться можешь? - Это он уже Сысою Авдеичу. - Подсажу к себе. На ту сторону моста переедем - погляжу, что у тебя с ногой.
«« ||
»» [220 из
229]