Андрей Буторин - Червоточина
– Правда?.. – плотнее прижалась к нему Соня.
– Конечно, правда, – внезапно пересохшим горлом почти беззвучно произнес Нича. – Ведь я же люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, – ответила Соня. – Я буду всегда любить тебя.
Ничино сердце взорвалось горячим фонтаном. Незамутненным краешком сознания он вспомнил, как совсем недавно сравнивал с ним свое чувство к Соне, и отметил, каким же точным оказалось это сравнение.
Потом он не думал уже ни о чем. Он не заметил, как оказалась разбросанной по грязно-белому мху и повисшей на серых кустах их одежда. Он не видел больше слепого, бельмастого неба над головой. Его сознание купалось сейчас в ярких брызгах других цветов: в ослепительной белизне тела любимой, в настоящей небесной синеве ее глаз, в разжигающем страсть пламени волос. Сгинула и неестественная, мертвая тишина, сменившаяся звуками прерывистого, горячего дыхания, бешеных ударов сердец и ликующей, пробивающей насквозь фальшивые небеса музыкой: «Я люблю!.. Я буду всегда любить тебя!»
Больше не было вокруг никакого виртуально-огрызочного мира, не было чувства бессилия и безысходности, не было ожидания неминуемой катастрофы. Не было даже страха смерти. Все это смыл мощными радужными струями фонтан любви. Он сделал это легко и просто, воочию показав, что в этой жизни главное и вечное, а что наносное и мимолетное.
Потом они лежали, устремив взгляды в небо, но видели там не блеклую пустоту, а каждый что-то свое.
Вдруг Соня сказала:
– Послушай, – и стала нараспев читать мелодичные строки:
Будь хоть сто параллельных миров,
«« ||
»» [343 из
405]