Юрий Бурносов - Революция
Ленин удовлетворенно кивал, грозил кому-то невидимому пальцем и продолжал:
- Скинуть всякий феодальный гнет, всякое угнетение наций, всякие привилегии одной из наций или одному из языков - безусловная обязанность пролетариата как демократической силы! Безусловный интерес пролетарской классовой борьбы! Кстати, почему нам так долго не несут фондю?!
Разговоры с Цуда о национальном вопросе подвигли Ленина написать ряд рефератов по этой теме, которые он успел прочесть за лето своим соратникам в Цюрихе, Женеве, Лозанне и Берне. Зрела большая статья "Критические заметки по национальному вопросу", которую он запланировал послать в журнал "Просвещение", подписавшись псевдонимом "Ильин". Ленин даже предложил Цуда-Очирову выступить в качестве соавтора, как представителю национального меньшинства в России, но тот наотрез отказался. Впрочем, Ленин не особенно и уговаривал.
Они с Крупской уже готовились к отъезду; Надежда Константиновна отправилась к Кохеру на последний осмотр и получение каких-то советов и врачебных рекомендаций, а Ленин пошел навестить социал-демократа Шкловского. С собою он звал Очирова, но тот оказался, сославшись на занятость. Со Шкловским сговорились встретиться в небольшом полуподвальном кабачке, где отлично готовили суп с сыром и колбасный салат. Но, когда он уже подходил к месту рандеву, минуя узкий мрачный переулочек, сжатый меж двух высоких каменных стен, его остановил незнакомец.
- Вы - Владимир Ульянов, называющий себя также Ильиным или Лениным?
- Позвольте… с кем имею честь?
Ленин стал потихоньку отступать назад, потому что человек говорил, словно жандармский чин, хотя вид имел совершенно не свойственный этому племени: крупный семитский нос, длинные сальные волосы, спадающие из-под широкополой шляпы, мушкетерская бородка.
- Да, я узнал вас. Мне правильно описали, - удовлетворенно произнес незнакомец. Он сунул руку в карман и вынул небольшой блестящий револьвер. - Имею сообщить вам, что вы приговорены к смерти. Приговор я исполню тотчас же, у вас есть последнее желание. Может, передать что-то вашей жене или товарищам по партии?
- Но я не понимаю… Если вы из Охранного отделения департамента полиции, то вы не можете… мы ведь в Швейцарии… - забормотал Ленин. Оружия он с собой не носил, и надеяться следовало только на быстроту ног, которой Ленин, впрочем, никогда не отличался.
- Я не из Охранного отделения, - в голосе длинноволосого послышалось презрение. - Я представляю сам себя как независимого деятеля анархо-террористического движения Европы. Меня зовут Бенцион Штернкукер, и я приговариваю вас к смерти за ваши действия, несомненно подрывающие идеи анархизма, которому - и только ему! - суждено спасти этот злосчастный мир.
«« ||
»» [141 из
185]