Юрий Бурносов - Революция
- Я же просил: о демонах больше ни слова, - нахмурился Гумилев.
И в самом деле, о демонах они больше не разговаривали. Зато ашкеры постоянно пересказывали всем встречным и поперечным историю о леопарде-людоеде, которого прогнали европейцы, и делали это так убедительно, что Гумилев в конце концов и сам в нее поверил.
Дальнейшая дорога не принесла никаких новых ужасов и потерь. Были проблемы с водой и провизией, но они решались по мере поступления - воду покупали у местных, стреляли дичь - антилоп амбарайли, диких свиней. У Гумилева болели почки, но он держался - в любом случае докторов в окрестностях не имелось.
Наконец, когда спустились в равнину и вдали показалась Шейх-Гуссейнова гора, расстались со спутниками-абиссинцами.
- Представляю, какими подробностями обрастет теперь история про жуткого леопарда, - говорил Гумилев, погоняя мула. - Уверен, в следующий мой приезд уже будут рассказывать, как храбрые ашкеры спасли двух европейцев от целой стаи. Никто не любит так врать, как солдаты и охотники, особенно первые. Любой героический эпос на три четверти выдуман. Уверен, даже Геракл совершил максимум три-четыре подвига, а потом их раздули до двенадцати.
Неудачно повернувшись в седле, он скривился от боли, и Коленька сказал:
- К доктору вам нужно, дядя Коля. Там, куда мы идем, есть доктор?
- В Шейх-Галласе? Нет, доктора там, скорее всего, нет. Зато там имеется Аба Муда.
- Аба Муда? А кто он?
Гумилев снова скривился от боли в почках и медленно, с выражением процитировал:
«« ||
»» [165 из
185]