Джеймс Хедли Чейз - Блондинка из Пекина
Он замолчал и перевел разговор на другую тему. Осторожность никогда не позволяла ему говорить откровенно.
— А кто займется девицей в Мальмезоне? — спросил Малих. — Надеюсь, роль сиделок тоже достанется нам?
— Это было бы не так плохо. Судя по всему, она весьма пикантна. Но, к сожалению, мы ей заниматься не будем. Ковский поручит работу Марине Доринской.
— Этой шлюхе? — удивился Малих. — И что она вообще делает в Париже?
— О, она здесь часто бывает. Говорят, она и Ковский… — Кто это говорит? — Малих едва не зарычал, но Смерк был не робкого десятка.
— Если вам об этом неизвестно, значит, вы один такой!
— Я обо всем знаю, но не собираюсь распространяться на подобные темы. Что касается меня, то я предпочел бы переспать с ведьмой, чем с этой бочкой.
— Ковскому, видимо, все равно…
В 16.40 Джон Дорн оказался наконец в американском госпитале. Он был страшно зол из-за вынужденной потери нескольких часов. Иероглифы, вытатуированные на ягодице женщины, требовали расшифровки, а для этого надо было заполучить Вольфгана Вольверта — эксперта американского посольства по китайским вопросам. Он же в это время находился на рыбалке в окрестностях Амбуазы. Пришлось посылать за ним вертолет, а потом долгое время втолковывать значимость этой проблемы. Джон Додж, лучший фотограф ЦРУ, сопровождал Дорна и Вольверта.
Дорн оставил своих спутников в коридоре, а сам прошел в кабинет доктора Форрестера.
«« ||
»» [13 из
196]