Сурен Цормудян - Волчья стая
За городом грохотал бой. Начался он буквально несколько секунд назад с глухого щелчка и громкого взрыва, последовавшего за ним, и сразу же воздух сотрясли выстрелы из десятков стволов. Даже осведомленному человеку, знавшему о засаде на южных подступах к Острогожску, подобная канонада могла показаться избыточной — не говоря о несчастных, имевших глупость явиться на эту землю с оружием в руках.
Полевой командир 1-го штурмового карательного батальона имени Ивана Грозного Соловей Юрьевич Черный был мастером своего дела, которое заключалось именно в организации засад и уничтожении хорошо вооруженных конвоев. Можно было не сомневаться: он устроил все так, что даже превосходящие силы противника будут разгромлены полностью, с минимальными для бойцов Соловья потерями. Эффекта неожиданности и знания местности мало, нужна выучка. Внятная постановка задач. И четкое выполнение подчиненными всего, что требовал командир. Все это у Соловья было, он не держал в своих войсках неуправляемых идиотов и недисциплинированных кретинов — гнал в шею сразу. Да, собственно говоря, такие отсеивались еще на стадии учебной роты, будучи кандидатами, до официального зачисления в батальон. Изгнанный из батальона человек мог нанести непоправимый вред, ибо многое знал — например, расположение тайных убежищ и схронов или оперативные планы. Кандидаты такими знаниями не обладали. Те же, кто состоял в батальоне, крепко держались за свое место. Во-первых, почетно. Сытная жизнь. Уважение и иногда страх, которые испытывал простой люд. Общины Воронежского резервата и даже ближайших к нему ареалов щедро платили Соловью Черному дань. Однако он не рэкетировал их. Не обирал. Просто сказал однажды — как платите, так и буду защищать; откажетесь кормить меня и моих парней — придется кормить и отдавать больше тем, кто придет на наше место.
Он сам, будучи рожден в семье военного еще того, прежнего мира, хорошо запомнил начало Великой Смуты. Государству, которое довело своих солдат до положения изгоев, вдруг остро понадобились эти солдаты, годами прозябавшие в унижении и нищете. И государство приказало им делать свою работу — воевать и умирать. И тогда солдаты взялись за оружие и обратили его… Куда угодно. Особенно против тех, кто отдавал им приказы. И против этого государства.
Соловей Черный хорошо это помнил и убедительно объяснял главам общин, которые пытались сэкономить на содержании такого эффективного средства защиты, как 1-й штурмовой карательный батальон имени Ивана Грозного. Мало содержать казачьи заставы и группировки рейтаров. Одно дело — осадить зарвавшуюся банду, и совсем другое — сражаться с крупным военным формированием корпорации. Большинство глав общин понимали, что если корпоративных армий годами все нет и нет, то это не значит, что армия Черного не нужна. Они сознавали — во многом благодаря доходчивому красноречию самого Соловья, — что его армия должна пребывать в постоянной готовности. Всегда быть сытой. Систематически тренироваться. А для этого нужны деньги, еда, боеприпасы, топливо.
И все это он получал. И его люди знали: он добьется для них всего, что им необходимо, ибо он настоящий командир, а не дешевое фанерное фуфло. Требовательный, но и немало дающий. Благодаря этому воцарилась дисциплина, сформировалось крепкое братство, обозначился авторитет лидера. А значит, и нынешний наскок обречен на успех.
Артем взглянул на часы. Все это, конечно, хорошо, и Соловей у нас умница, но, черт возьми, он, Полукров, уже больше пяти минут находится в зоне, где фон превышает целый зиверт. А если не скверно это, то что тогда вообще может быть скверно?
Он обернулся. Еще раз взглянул на огромный зловещий хвост, нависавший над ним и защищавший от неизвестного снайпера, но продолжавший отравлять радиацией. Не говоря уже о том, что в его недрах сгинул Малон Тахо, что делало надежды на заработок весьма призрачными.
Нет, находиться здесь больше нельзя. Полукров присмотрел позади хвоста крупный обломок сметенного авиакрушением здания и рванулся к нему.
Снайпер не дремал. Он знал о присутствии Артема и все это время терпеливо наблюдал за хвостовой частью упавшего самолета. Звук выстрела догнал Полукрова, когда Артем уже ощутил сильный толчок в спину. Пуля попала в рюкзак. Артем перекатился по груде битого и перемолотого кирпича, измазываясь грязью и нервно думая о том, сколько в этой грязи радиации. Сразу же грянул еще один выстрел. Но, судя по направлению звука, стрелял Крылов. Видимо, он засек неприятельского снайпера.
— Бул, попали? — тяжело дыша, проговорил сквозь маску в свою рацию Полукров.
«« ||
»» [141 из
302]