Сурен Цормудян - Волчья стая
«Это неплохо, если вы сочувствуете павшему врагу. В какой-то мере это даже хорошо. Получается, вы не озверели. Вы люди. И можете сострадать врагу после того, как убьете его, у вас есть на это полное право. Но покуда враг жив и держит в руках оружие, не смейте даже думать о жалости. Такого врага вы должны уничтожать, и это уже ваша обязанность. А потом сострадайте. Мертвый враг не ставит вас перед выбором "либо вы, либо он". Мертвый враг безопасен, он уже в лучшем из миров. Если хотите, можете за него помолиться, но сделайте все для того, чтобы ваше право на сострадание было подкреплено делом и враг не ходил по нашей земле безнаказанно».
Молодой снайпер покачал головой:
— Пожалейте убитого врага, но заслужите право на жалость, убив его.
— Ага. Одна из заповедей Соловья Черного, — вымученно улыбнулся Булава. — Слыхал. Как же. А вот Серафим выражается проще: мочи их подряд, а Всевышний рассортирует.
— Это тот Серафим, что пастырем в казачьей станице? Девицкий который?
— Именно. — Иван кивнул.
— Знаю такого. Но не разу не слышал, чтобы он так говорил.
— Значит, ты ни разу с ним не бухал и не видел его пьяным в лоскуты. — Рейтар, морщась, приложил ладонь к ране.
— Пулю из тебя надо достать, — вздохнул Крылов.
— А то я не знаю, — скривился Булава. — Ты сам-то идти сможешь?
«« ||
»» [177 из
302]