Сурен Цормудян - Волчья стая
Да, сейчас весь батальон должен был броситься врассыпную, оставив технику. При случае раствориться в подвалах, но опять же не скапливаться, не сметь собираться даже парами. И ждать. Когда у «ганшипа» останется топлива лишь на обратный путь, он скроется. Правда, не было гарантии, что на смену не прилетит другой.
Существовал и второй вариант, предпочтительный.
Именно ради него Черный мчался сейчас на трофейном квадроцикле по заброшенным улицам Острогожска. Он намеревался найти зенитную установку, затаившуюся где-то в городе. Она была важнее жизни. Овладев ею, он получит козырь, сумеет не только отвести беду от бойцов, но и реабилитироваться перед самим собой, а заодно поквитаться за отчаянную, бессильную детскую злобу. И за оторванную руку ребенка, сжимающую куклу на обочине покрытой останками тел дороги. Война, прокатившаяся по планете много лет назад и лишившая его детства, лично для него так и не закончилась. Тот самолет попросту улетел. Нарочито медленно, демонстрируя свою полную безнаказанность.
* * *
К своему великому неудовольствию, экипаж «ганшипа» обнаружил, что после первого захода на атаку и поражения нескольких единиц техники живая сила неприятеля стремительно растеклась, причем не группами, как это обычно бывало. Бойцы бросали машины и по одному уходили в леса, болота и разрушенные строения. Пилоту пришлось совершить дополнительный маневр, огибая подступавший с севера грозовой фронт, и вышло так, что «ганшип» дал врагу небольшую фору в несколько минут.
Инфракрасные приборы четко фиксировали тепло моторов и человеческих тел, но групповых мишеней не находилось, а пальба по отдельным людям из бортовых орудий летающего линкора была бы экономически нецелесообразным расточительством. Вольности здесь не допускались, ибо все прицельное оборудование оружия было оснащено специальными камерами, фиксировавшими работу «ганшипа». Никто не хотел лишаться денежных премий за то, что потратил на жизнь одного дикаря дорогостоящий 105-миллиметровый снаряд. Стоимость последнего превышала месячное жалованье стрелка. Что касается техники, то и здесь действовали определенные правила. Машина, будь то легковушка или грузовик, не говоря уже о мотоцикле, не считалась достойной мишенью без людей или крупнокалиберного оружия. Другое дело — бронетехника, которая на вражеской территории подлежала атаке в любом случае. Во время первого боевого виража компьютер счел наиболее удобной и приоритетной целью плотно идущую колонну грузовиков. Из-за большого расстояния и ограничения узлов наведения бортового оружия бронетехника, обнаруженная датчиками неприятеля, находилась в зоне маловероятной досягаемости. Поэтому «ганшип» работал именно по колонне, и весьма результативно. Две очереди по три выстрела из сорокамиллиметровой пушки и две очереди из пятиствольного GAU-12 ее практически уничтожили. Второй заход должен был направить самолет на бронетехнику противника, однако оператор с тревогой открыл, что та исчезла. Она не могла испариться, но приборами больше не фиксировалась. Это наводило на мысль, что у врагов имеются специальные чехлы, которые маскируют бронемашины в инфракрасном диапазоне и ряде других. Более того — действия боевиков показывали, что им хорошо известно, кто именно обрушился на них с неба. В радиосканере пропали все переговоры, хотя их и так было трудно прослушать из-за постоянной смены частот. Люди бросили машины и не приближались друг к другу, но вполне могли общаться путем простого перекрикивания. Все это стало неприятным сюрпризом для экипажа, привыкшего играючи расстреливать мечущихся людей, которые в панике спешили друг к другу вместо того, чтобы разбегаться с площадей.
Зато мониторы четко показывали на разгромленную колонну, на выручку которой и был отряжен самолет, опоздавший из-за своей тихоходности и неожиданности удара, пришедшегося на военизированный конвой Оазиса. Танки и бронемашины тлели на дороге, скорбной цепью растянувшись до самого проклятого города, которого так и не достигли. Среди них белыми пятнами светились еще не остывшие тела убитых. Их было мало, зато бледное бесформенное пятно в болоте слева от дороги свидетельствовало о том, что враги сбросили трупы в топь. Проклятые дикари! Оператор боролся с искушением отдать команду расстреливать одиночные цели. Но черт возьми! Это же деньги! Никаких бонусов! Дисциплинарные взыскания! И очень плохая статистика для карьеры!
Он попытался отследить излучение ручных зенитных ракет. Человека с ПЗРК можно атаковать из всех стволов, иначе он собьет самолет, а тот стоит дороже снарядов. Но он не засек ни одного зенитно-ракетного комплекса.
Правда, приборы зафиксировали, что к разбитой колонне врага, вокруг горящих машин которой еще копошились раненые, стекаются люди — примерно шестнадцать человек. Вероятно, хотят помочь раненым. Какой глупый в своем благородстве порыв! Пушки летающего «Громовержца» только и ждут, когда они все окажутся в радиусе поражения гаубицей или в зоне покрытия очередью из пятиствольной пушки. И все это запишут камеры. Видеозапись хорошо повлияет на карьерный рейтинг. Денежные премии! Дополнительные баллы в аттестационном листе! Давайте! Помогайте своим раненым! Подходите к ним! Проявите сострадание! И мы сделаем себе карьеру на ваших останках!
Оператор сообщил пилотам координаты цели. На данном вираже экипаж пытался достать бронетехнику врага, которая, увы, исчезла с экранов, и для нового захода на поверженную колонну не хватало углов наведения оружия. Придется маневрировать и менять курс. В этот раз грозовой фронт можно проигнорировать. Один шанс из миллиона, что самолет собьет молния — обычно ее удар остается вообще незаметным для экипажа. Намного выше риск повредить чувствительные датчики наведения огня, но ставки высоки. Бонусы! Плюсы! Карьера! Еще один безрезультатный заход на вираж снова даст неприятелю фору, а израсходованное топливо не оправдает и разбитая в первый налет колонна, и это минус в карьерную статистику.
«« ||
»» [190 из
302]