Сурен Цормудян - Волчья стая
Хозяин все этого — навеса, скамейки, живой ограды и добротного дома — стоял на крыльце и усмехался сквозь кустистые усы на бесплодные попытки Ходокири присесть. Затем не выдержал, скрылся за дверью дома и вскоре вышел с подушкой в руках. Он размахнулся и швырнул ее Павлу.
— На, держи! — крикнул Шелкопряд.
Подушка врезалась Ходокири в голову. Это явилось полной неожиданностью. Павел схватил ее обеими руками и недоуменно вытаращился на Шелкопряда.
— Ты ненормальный?! На хрена так делать?
— А что не так?! — Тот развел руками. — Я тебе, придурок, подушку дал, чтобы ты на нее свою рваную жопу приземлил! Ты чем недоволен, поц?
— Ты ее нормально дать не мог?
— А я тебе ее нормально дал! Я же не положил в нее гранату! Сядь уже и не звезди!
— Хватит вам уже, — досадливо поморщился Артем. — Шелк! Ты давай, расскажи эту историю, что не закончил.
— А. — Шелкопряд поправил свой зеленый берет. — Ну так слухайте. Боец тот, как выяснилось, из соловьевского карательного батальона. Зеленый совсем. Вроде из штурмовой ячейки. В кантине той ужрался он, значит, в лоскуты. Сорил деньгами, загляденье просто. Ну и белочку поймал. Клин такой ему в башку воткнулся, что началась просто эпическая хрень. Затеял он там орать, что, дескать, он весь такой фердипердозный герой войны! Что он, мол, очумахерный защитник нашего ареала, а все вокруг говно и воняют. Стал требовать к себе немереных таких чувств уважения и благодарности и молоть что-то пафосное пополам с матюками. Его там утихомирить пытаются — мол, солдатик, ты бы успокоился. Что ты за защитник такой, ежели нагнал страху на всех и ведешь себя хуже печенега и пса. Ну и понеслось. Ломает челюсть бармену. Ставит бланш старику пианисту. Бабу какую-то ногой в живот ударил. Это вообще последнее дело…
— И что дальше? — прищурился Артем, жалея, что его самого не было в той кантине. Очень уж захотелось преподать урок чести и достоинства зарвавшемуся говнюку. Даже не верилось, что такое чмо могло представлять батальон Соловья Черного.
«« ||
»» [283 из
302]