Сурен Цормудян - Волчья стая
— Не много потерял. В районах, которые поближе к Оазисам, иногда ловят трансляцию. Говорят, там полная хрень творится на экране. Хотя бывают интересные вещи — например, этот профессор…
— Я слышал, что он вообще мутант, — встрял Мустафа.
— Да нет, — махнул рукой Артем. — Инвалид он. В кресле сидит на колесиках. Вроде даже шевелиться не может, а к голове припаян речевой синтезатор, потому как даже и не говорит сам. Вот ведь тоже, казалось бы, жизни никакой, а он все мозгами шевелит, какие-то формулы и теории выводит. Еще и проповедует их. Говорят, что он вообще самый умный на Земле.
— Брехня все это, — проворчал Ходокири. — Пропаганда корпораций, на которые он работает.
— А как он может работать, если парализован? — удивился Крылов.
— Мозгами, дружочек. Головой тоже можно работать. А порой даже нужно, — усмехнулся Павел.
— Жаль, Паша, что ты это понимаешь, но не делаешь, — хмыкнул Артем.
— Да отвали ты.
Они медленно шли вперед. Спешка в сумеречных зонах была не самым добрым союзником, за исключением случаев, когда приходилось уносить ноги от шаровой молнии, мутантов и прочей чертовщины. Но сам Острогожск был достаточно спокойным и тихим для Чертогов местом. Однако тишина эта напрягала, нагнетала неотступное ощущение приближающейся беды. Это чувство было хорошо знакомо тем, кто занимался рыскучей деятельностью в сумеречных зонах, — по существу, обычный страх. Люди понимали, что находятся в месте, где привычное восприятие природы вещей и явлений либо не работало, либо проявляло себя как-то иначе, вопреки сложившимся вне этих мест правилам. А это означало, что в любой момент здесь могло произойти нечто из ряда вон выходящее. Но когда ничего так и не случалось, ожидание начинало бить по нервам, приводя в расстройство бдительность, осторожность и самый рассудок, а потому относиться к гнетущей тишине приходилось не менее осмотрительно, чем к возникшей на пути аномалии…
Иван тронул локоть Артема.
«« ||
»» [88 из
302]