Сурен Цормудян - СТРАННИК
- Почему ты хочешь вытравить из меня эту веру, Казимир? Ты ведь и сам черти во что веришь. В то, что мы не единственные на земле.
- Моя вера, рациональна, Сергей. Я верю в то, что мы не единственные выжившие потому, что на земле были еще города, в которых была подземка. Питер. Минск. Екатеринбург. Другие. И там должны быть люди.
- Ну, хорошо. Допустим. Я не против. Я даже обеими руками за то, чтобы еще кто-то выжил на планете. Но насколько рациональна была тогда твоя вера, что ты решил, будто в состоянии дойти по поверхности этого мира, - Маломальский ткнул указательным пальцем вверх, - до другого города? Ведь безумная слепая вера и приступ отчаянья повели тебя в тот поход. Так вот и на меня иногда находит отчаянье и слепая, безумная вера. Тянет меня к ее дому.
- Да. Безумная вера и отчаянье. – Казимир кивнул. – Только вот не следует тебе забывать, что, бросившись в поход до Питера, я уже через два квартала потерял почти всех своих товарищей и обе ноги. Хорошо, что не жизнь. Так разве ты не понимаешь, что в своих бесполезных вылазках к ее дому можешь сгинуть почем зря?
Бум покачал головой и вздохнул.
- Это верно. Ладно. Давай замнем эту тему, Казимир. И вообще… Прости что я тебе о Рите напомнил.
Старик с невероятной тоской и болью в глазах посмотрел на Сергея и произнес:
- А я о своей родной дочери никогда и не забывал.
* * *
Бойкая торговля на временно установленных лотках, которую организовали с разрешения администрации челноки, набирала обороты. Людей становилось больше. Даже как-то притупилось осознание того, что не вернулись Кубрик и группа Лося. Хотя, возможно, после того как вернулся уже объявленный пропавшим Маломальский, люди верили и надеялись, что так же будет и с этими мужиками. Сергей молча наблюдал за торговлей. Они не говорили и не смотрели друг на друга уже минут тридцать. Потом Казимир укатил за новой порцией кипятка. Конечно, ему тяжело было вспоминать о дочери. И всегда чувствовал себя виноватым, что когда-то ушел из той семьи в другую. И мало общался с дочерью до катастрофы. Сергей тоже думал о ней. Разумеется со временем, горе потери притупилось. Как и все беды уходят в туман по прошествии некоторого времени, после того как они произойдут. Но иногда, какой-то мистический ветер разгонял эту непроницаемую дымку и, зарубцевавшаяся некогда рана снова начинала кровоточить. Вот и сейчас. Он пытался вспомнить ее лицо. Улыбку. Это было трудно. Легче было вспомнить свет в окне и тень. Потом он вспоминал свое видение шесть лет назад. Потом вспоминал только что закончившийся выход, когда на Серпуховском валу, в двух шагах от своей станции, он вдруг решил дойти до ее дома. Как он потратил гораздо больше на это времени и не успел вернуться в метро до рассвета. И задневал в том здании…
«« ||
»» [24 из
255]