Оксана Б. Демченко - Прими свою тень
– На площади перед больницей, – с дрожью в голосе отозвалась Норма. – Часа два назад, мне так сказал недоросль с Бражной линии. Потом не видели… Эй, вонючка, я трезвею слишком быстро, так недолго до визга, я умею ту еще пыльную хлябу поднимать… здесь налево и дальше прямо, аж до площади жарь.
– Трезвея, говоришь гораздо внятнее, – порадовался Крон.
Он хлопнул коня по шее, предлагая прибавить скорость. Лоцман охотно принял рысью. Норма застонала, мелко вибрируя голосом и сползая с куртки. «Гриву держит, как утопающий и паникующий человек – горло неопытного спасателя», – почти весело подумал Крон. Сравнение было памятное, его самого пробовали душить дважды, во время дежурства на пляжах Гирта. Там творилось невесть что после завершения сессии в Академии: каждый год люди праздновали, пили, уплывали и трезвели уже слишком поздно… А волвеки дежурили и вылавливали – такой порядок завел еще директор Эллар. Он полагал, что иногда людям не надо мешать делать глупости и разряжаться. Конечно, пальцы у людей слабые, но впечатления все же остались – они куда медленнее теряют яркость, чем синяки. Люди странные, они не умеют принимать помощь и даже осознавать ее, такова их природа.
– Бе е ело ое кры ыль цо, – простонала Норма, по прежнему страдая от страха и опасно ползая по широченной спине коня.
– Понял, – выдохнул Крон и перевел Лоцмана на шаг. – Оставайся тут. И не сопи, рысь у него мягкая, это великолепное качество породы снежских – бархатный ход называется.
Уже ступив на белое крыльцо, Крон разобрал комментарии Нормы по поводу бархата и коней. Замер, принюхиваясь и присматриваясь. Замечательная копилка полезного – общая память. Недавно Йялл обогатил ее своим опытом, и малая часть осела не в сознании даже, а где то глубже, вынудила теперь молча и сосредоточенно изучать дверь, замок, ручку, следы на пороге, запахи, звуки, предчувствия. Дверь была нехорошая. Иначе и не сказать. Крон раздраженно порылся в карманах, извлек нож. Собрался было сунуть в узкую щель, но передумал. Обернулся к готовой расплакаться всаднице. Отметил, что та вспотела, и даже без слез ее дешевая краска намокла, ползет по коже, уродуя лицо окончательно. Волвек подошел, снял Норму со спины коня и поставил в пыль.
– Лома, стена мне мешает, убери, – попросил Крон. – Таран, Лома, можно, вот здесь…
Вороной недоверчиво покосился на хозяина. Таран – знакомое слово, так обозначаются безобразные действия в стойле, превращающие бревна стен в мелкую щепу. За таран обычно лишают хозяйского внимания и называют плохим. Но если можно и даже нужно… Достаточно развернуться крупом к преграде и один раз отметить ее копытами. Даже без усердия, здесь бревен нет.
Стена, многослойный материал с наполнителем, жалобно хрустнула и подалась широким проломом.
– Отпадный Лома, – восхитилась Норма, уже сидящая в пыли и отдыхающая от пережитого ужаса высоты и конской рыси.
«« ||
»» [218 из
282]