Dieter Bohlen - Hinter den Kulissen
По приходе домой Гартмут первым делом показал Надделькомнаты наверху. Я остался сидеть внизу в гостиной, окруженный подхалимами Гартмута, Его приятелями, которые обо всем, что бы он ни делал, говорили: "Браво, ты крут, ты крут! Ах, Гартмут, до чего же ты крут!".
Пытаясь завести разговор с этими пустоголовыми болванами, я все время слышал хихиканье Гартмута и Наддель, когда они ходили из комнаты в комнату. Я хорошо ее знаю, если она не знает, что сказать, она начинает смеяться.
Мне вообще-то было не до смеха.Столь жутко обставленного дома мне потом долго не попадалось. Обстановка была холодна, бессердечна, бездушна. Как будто Гартмут пробежался по мебельному магазину "Нойрейх" и собрал в свою тележку все товары со скидкой без разбору. Неповторимое безвкусие.
Но самым ужасным разочарованием оказалась хваленая дорогущая Гартмутова панорама. Любой предпочел бы глядеть вечерами на милые и близкие огни гавани и города.Но не Гартмут: он день-деньской пялился на бескрайнее море. А вечерами, после захода солнца, на непроглядную темень. Черная дыра. Такое ощущение, будто ты задыхаешься. Как будто ты посреди Небытия. Да еще этот безвестный дом.
Ну, и конечно: "Эй, Дитер, разве это не эксклюзив? За это я выложил два миллиона!" - Гартмуту требовалось мое подтверждение, что все здесь круто.
"Нет!" - сказал я уверенным тоном - "Я эту лачугу и даром бы не взял. Правда, не взял бы. Отсюда же ни бельмеса не видно! Кому нужен такой вид, как этот? Днем тебя нет дома.А вечером от такого вида никакого толку. Темно, как в заднице у Уитни Хьюстон".
Мы предпочли быстренько сменить тему, и разговор зашел о музыке. Это было еще ужаснее. По мнению Гартмута, я в тот час разговаривал с величайшим композитором, величайшим сочинителем, величайшим певцом всех времен и народов. Популярным сверх меры. И вообще, в то время не нашлось бы второго такого как он. Брайан Адамс, Джо Кокер, Тина Тернер, все равно, кто, все они - лишь крошечные огоньки рядом с этим гением - ходячей голосовой связкой.
"Да, но", - попытался я ответить - "твои CD-диски плохо рекламируются. И, если уж начистоту!В лучшем случае твой голос годится для выступлений в танцевальном оркестре".С тем же успехом я мог бы втолковывать своим зеркальным карпам дома в Тетенсене.Они были бы куда разумнее.Гартмут оказался просто деревянным чурбаном. Больше дерева идет только на постройку финской сауны.
"Ты что, с ума сошел, жирная квашня?" - в ужасе вопрошал Гартмут, - "Я невероятно популярен! Если не сказать, сверхпопулярен! Боюсь, мне придется даже сформулировать это так: я невероятно сверхпопулярен! Моя звукозаписывающая компания выделила мне на следующее десятилетие много миллионов" - хвастал он. "Они любят песни Пур. Если бы я только захотел, то мог бы вообще не работать!"
Нужно сказать, я никогда еще не встречал человека, чей имидж находился бы в таком противоречии с его истинным "Я": внешне, на сцене, скромный парень, живущий со своей семьей в родовом гнездышке под названием Битиггейм. Внутренне - граф Хвастунский.
«« ||
»» [4 из
197]