Дитер Болен - Nichts als die wahrheit
В ящике моего письменного стола уже несколько месяцев песня под названием "My love is gone". "Ммммм, - отреагировал Энди - звучит она, конечно интересно, эта песня. Но припев не слишком удачен. Над ним тебе надо бы поработать".
Осенило меня во время отпуска, когда я загорал на пляже Пагуеро. В динамиках грохотала английская группа Fox The Fox, так что лопались барабанные перепонки. На пляже теснота, настроение жуткое, едва ли найдётся местечко на танцплощадке. И вдруг зазвучал сводный хор: "...precious little diamonds...!!!" . Мальчики из Fox The Fox пищали в припеве фальцетом, высоко-высоко, в до-миноре. И на меня снизошло вдохновение, снизошло прозрение. Идея новой гениальной песни. Я решил, что припев из "My love is gone" должны исполнять высокие голоса кастратов, он должен повторяться эхом. Взрывная идея - сразу по двум соображениям. Во-первых, это создавало абсолютно новое экзотическое звучание, ничего общего с приевшимися непонятными песнями, как те, что делает Dj Bobo. А во-вторых, у меня наконец-то появился повод появиться на сцене и петь вместе с исполнителем. Ибо визг, подобный голосу евнуха, со студенческих лет, со времени Марианны Розенберг был моей специальностью. И ещё я счёл название "My love is gone" хромоногим, ему явно требовались костыли. Оно должно быть увлекательней, оно должно быть точней: "You're my heart, you're my soul", например. Я поразмыслил и понял: это подходит, здесь есть смысл, оно хорошо на ощупь.
И я уже точно знал, кто будет выступать со мной и петь первым голосом.
Пошло-поехало.
Сразу по возвращении с Майорки я встретился с Луисом в студии 33. У входа в бункер раздался звонок, и я отворил дверь. В каморке колыхалась такая вонь, как от десятка дохлых кошек, я подумл было, не сбегать ли за кислородной маской. Посреди будки стоял Томас. Дело, оказалось, было в том, что магазин дешёвых продуктов со стороны улицы был вполне благопристойным, но вечерами исправно выбрасывал испорченные овощи и рыбу в открытый мусорный контейнер во дворе. Отходы скапливались и мирно лежали на солнышке, никто их не тревожил.
Луис, Томас и я остались в студии одни. Только пианист, оставшийся ещё с полудня, торчал в кухне и хлебал кофе. Я вставил в магнитофон демо-кассету, которую подготовил дома, и сказал Томасу: "Вот, гляди, как я себе это представляю".
Зазвучала мелодия "You're my heart, you're my soul", а потом припев в моём исполнении. Томас внимательно вслушивался, а потом сказал "я должен прослушать ещё разок." В конце концов он направился в помещение для записи, за стекло, и надел наушники. "Ну, старина, за работу" - заявил я Луису. Он включил свою Revox-машину на 24 дорожки, и пошло-поехало.
"Deep in my heart there's a fire a burning heart
I'm dying in emotion
It's my world and fantasy..."
«« ||
»» [22 из
133]