Дитер Болен - Nichts als die wahrheit
Во-вторых мне стало ясно: Гарксен только притворялся моим другом, что разочаровало меня сильнее, чем потерянные бабки.
И в-третьих я понял, что невозможно ничему научиться на ошибках. Потому что годами позже нашёлся некто, надувший меня на большую сумму, чем этот Гарксен, - Рон Зоммер, экс-председатель управления германских телекоммуникаций. Купив его акции, я подарил Рону несколько миллионов. Сначала покупал за 80 евро, потом за 70, потом за 60, потом за 50, потом за 40, и, наконец, за 30. А банкиры всё советовали мне: "Послушайте, господин Болен, с этими акциями ничего не случится, на этом зиждется Германия". Даже мой бедный маленький Марки вложил все свои сбережения - карманные деньги и бабушкины подарки в акции Дейчланд-телеком и тоже разорился. Да, Рон Зоммер сыграл с большим и маленьким Боленами злую шутку.
12 ГЛАВА
Энгельберт Хампердинк или что в лоб, что по лбу.
Нормальный брак распадается в 46% случаев, то же самое происходит между певцами и продюсерами. Так в 1989 году я заполучил американскую примадонну Энгельберта Хампердинка, который рассорился со своим продюсером Джеком Уайтом. Речь шла о деньгах: как всякий известный музыкант, Энгельберт хотел получать 12% с каждого проданного диска, но Джек платил ему только 3. По крайней мере, так говорил Энгельберт.
Для Энгельберта, что один продюсер, что другой - без разницы, так сказать, что в лоб, что по лбу. Звукозаписывающая фирма прислала мне предложение - не хочется ли мне о нём позаботиться, причём словечко "хочется" звучит очень мило применительно к этому проекту, от которого я так и эдак не смог бы отказаться. Как продюсер, заключивший эксклюзивный договор с BMG, я, теоретически, должен выполнять любой запрос, даже если Мария Гельвиг захочет повыть. Может, в таком случае меня бы даже поупрашивали, так как достоверно известно - я настоящий специалист по безнадёжным пациентам.
И, как водится в этой среде: лучше всего идея сегодня и договор ещё вчера. "Послезавтра мы встретимся с Энгельбертом в Лондоне, а потом он хотел бы прослушать несколько новых песен" - получил я приказ. Я сидел, надув щёки, потому что у меня не было и половины песни, не говоря уже о нескольких.
Я уселся, как обычно, в студии, включил синтезатор. Побренчал немного на клавишах, спел парочку текстов, включив при этом магнитофон на запись. Так я работал час за часом. Сочинение музыки - это как математика: здесь прибавим, три в уме, отнимем единицу, равно песня.
С результатами труда одной бессонной ночи, шестнадцатью песнями, адвокатом, и нечистой совестью отправился я в Англию к Энгельберту, в его загородный дом. Его менеджер, некий мистер Марфи, приветствовал нас словами: "Сейчас чего-нибудь выпьем!"
Я страшно волновался, больше всего мне хотелось сразу же распаковать привезённые песни и запихать кассету в магнитофон. Но я заметил, что никто, включая Марфи, моего адвоката и адвоката Энгельберта не горел желанием тотчас же представить Энгельберту мои демо-записи. Откровенно говоря, они уже слышали о моей музыке. А плохая слава всегда бежала впереди моих песен. Обо мне говорят, будто я размазываю сопли по аудиоплёнке и даже не пытаюсь написать что-нибудь приличное. Я же в свою очередь считаю, что вовсе не обязательно напрягаться, если в студии всё равно всё испортят.
«« ||
»» [79 из
133]