Дитер Болен - Nichts als die wahrheit
Потом я случайно узнал, что ребята из WEA сначала позвонили ювелиру и спросили, нельзя ли вернуть часы. Или по крайней мере получить их со скидкой, мы же не победили.
Когда я узнал об этом, мне плохо стало. Я просто напился и пошёл к Женевскому озеру. На пологом берегу сверкали блики, я смотрел на воду, борясь со слезами. Я чувствовал себя так, будто мне залепили пощёчину. Я всё-таки был Великим Дитером, который писал хиты номер один. Моё имя было гарантом хита. И теперь я был сброшен с трона на глазах у миллиарда зрителей. Эта история с часами меня доконала. Я размахнулся и швырнул вещицу подальше в озеро. (Итак, если кто вытащит со дна озера что-то подобное, пожалуйста, сообщите Дитеру Болену.) И, кроме того, я поклялся никогда больше не участвовать в гран-при.
Только я не принял во внимание австрийцев. Они вошли во вкус. Каждый человек имеет свою цену. Моя равнялась сумме намного большей, чем та, которую мне заплатили в первый раз. Немного напоминает ручного медведя, которому вдели в нос кольцо, и он танцует.
После "Nur ein Lied" я написал "Zusammen geh'n". И теперь Вена требовала от меня: "Дитер, сделай первое место!" Пел теперь Тони Вегас, похожий на поющего мультяшного пирата, как позднее выяснилось.
С самого начала наша миссия оказалась под несчастливой звездой. Бейерляйн за несколько дней до меня слетал в Швецию, чтобы организовать пробы и проследить за оркестром и хором. Я должен был прибыть позже в сопровождении Наддель. Которая в свою очередь не захотела лететь без своего маленького Чаки, очаровательной мальтийской болонки, которую я подарил ей к рождеству, и главное занятие которого состояло в том, чтобы трястись, потому что он всегда мёрз. Как и было предусмотрено, мы приземлились в аэропорту Мальмё. Первым неприятным сюрпризом явилось то, что никто не приехал забрать нас оттуда. Но это оказалось излишним, мы и без того не смогли бы въехать. Это был второй сюрприз.
"Его нужно поместить в карантин" - объявил таможенник и указал на бедного Чаки, который трясся, прижавшись к моей лодыжке. "Через неделю вы можете его забрать!" Чтобы пересечь с животным шведскую границу, требовалась ветеринарная справка. У нас её, конечно же, не было. "Я не оставлю свою собаку! - Наддель принялась шмыгать носом - Тогда я вместе с ней пойду в карантин!"
Всё, хватит. Моё терпение лопнуло, и я отвёл душу, набросившись на таможенника: "Ах ты рожа зажравшаяся! Вы все здесь чокнулись?" А потом повернулся к Наддель: "Пойдём отсюда, отправляемся домой!" Хороший план, жаль только, что привести его в исполнение оказалось на так-то легко. Авиакомпании бастовали. Рейсов назад не было. "Тогда, пожалуйста, сюда!" - нас пытались запихнуть в какую-то комнату на ночлег. Я взбесился и за себя уже больше не отвечал.
Приехала полиция. Меня, Наддель и собаку посадили в такси. Какими-то специальными клещами запломбировали окна и двери, чтобы мы не смогли тайком проникнуть в страну. Так нас доставили на паром. Здесь нас освободили из нашей тюрьмы на колёсах, бутербродники помахали нам на прощание, и корабль отчалил. И после восьми часов плавания - а я из тех, кого на море укачивает за 10 секунд, - мы вошли в порт Травемюнде.
"Послушай, где тебя носит?" - набросился на меня по телефону Бейерляйн, едва мы переступили порог дома. Уж он нашёл, кому сказать! "Засунь капусту себе в задницу! Я сыт по горло. Я больше не приеду!" - заорал я в ответ. Ещё через 6 часов я настолько овладел собой, что снова смог сесть в самолёт. Не прошло и суток, как я во второй раз прилетел из Гамбурга в Швецию. Разумеется, без Наддель и без Гав-Гава.
Мультяшный пират Тони имел несчастье первым в Мальмё попасться мне под горячую руку. "Да если ты и все твои приятели когда-нибудь научитесь правильно говорить по-немецки - я прыщами покроюсь!" - ревел я, выплёскивая накопленное за 30 часов бешенство.
«« ||
»» [88 из
133]