Дина Рубина - Белая голубка Кордовы
Вдруг он приподнял обе руки, соединив запястья и разведя ладони, словно выпускал на свободу бабочку или жука. – Вот… – тихо проговорил, перейдя на итальянский; Захар понимал его, скорее, по жестам. – Вот такой формы – как ветви расходятся от ствола – этот ваш… семисвечник. Уронил руки на грудь и уснул.
В семь утра Кордовин поднялся из кресла, осторожно переступил через спящего Бассо и так же аккуратно и надежно захлопнул дверь: если уж человек боится, надо запереть его крепче.
Выйдя из подъезда, он разыскал ближайшую телефонную будку и набрал номер Марио и Розы.
Парня надо было срочно увозить туда, на ферму, и приводить в чувство. * * * Днем позже, гуляя по Королевскому парку Гааги в ожидании встречи с одним из сотрудников музея Мауриц-хёйс, Захар несколько раз вспоминал эту странную ночь, дотошно перебирая в уме каждое бредовое слово своего неосмотрительного в скорби приятеля. Деревянная скамья, на которой сидел он у самой кромки темной воды, тихо плыла, как ладья, в неуемном движении теней по ее поверхности.
Черная теневая вязь скользила и по земле, и по грунтовой дорожке, опоясавшей пруд.
Ползла по небу дымчатая медуза единственного облака, волоча за собой присборенную рваную бахрому. Голое весеннее солнце освещало изумрудные стволы старых деревьев и деревянный мостик с мшистыми опорами, по которым снизу, от воды, катились и катились переливчатые солнечные жемчуга… Забавно, думал он, ведь некоторые из наших ученых тоже считают, что форма храмового семисвечника была не полукруглой, а именно вот такой, в виде поставленной на макушку ели. Это ж надо: текут столетия, проплывают материки тысячелетий, и самое смешное, что, скорее всего, наша святыня, действительно «укутанная какой-то парчовой тряпкой», хранится в уголке потайного Ватиканского запасника, как старый пылесос в кладовке, совершенно ненужная всей этой своре инквизиторов. Хм-м… Разве не справедливо, спросим мы вослед Бассо – вернуть домой награбленное? Вся ватиканская гвардия – это сто десять человек, а на ночных дежурствах, само собой, задействованы далеко не все… Утка с семью утятами – желто-черными пушистыми комочками – подкатились гурьбой к его скамейке и принялись лопатками вездесущих клювов щипать веточки и заодно рант его правого ботинка.
Несколько минут он наслаждался этим зрелищем, пока вдруг не поймал себя на том, что в эти же минуты невольно разрабатывает план похищения святыни; расхохотался над собой, над своим неуемным пиратским воображением… и перевел мысль на другие, гораздо более насущные вещи и детали, которые надо было обдумать до важной встречи. * * *
Его полуночная уютная беседа с Марио и Розой так славно, так плавно вилась меж виноградных лоз беседки; такой замечательно вкусной и сочной, как всегда, оказалась фьерентина… Но Захар довольно скоро отпросился спать, и наутро выехал – ни свет, ни заря, по пути накинув две петли: на Сан-Джиминьяно, давно любимый розово-горчичный городок на горе, нацеливший в небо десятки сторожевых башен (там, на площади перед Собором, выпил первый утренний кофе), – и на красно-кирпичную, с развевающимися штандартами Сиену, где не покидает тебя странное чувство всегда упущенного праздника – того, что закончился минуту назад или начнется, как только ты покинешь город… 4 Между тем он постоянно возвращался мыслями к картине, распятой сейчас на рабочем подрамнике – там, в его мастерской, в Иерусалимских горах. И хотя ему не занимать было терпения – ведь годами высиживал в засаде, в ожидании, в сторожком созревании… – на сей раз, когда он покидал эту картину, пусть даже и на несколько дней, его одолевала беспокойная жажда. Так томительно, так неразрывно тянулся его роман с этой возлюбленной. И все с ней складывалось наилучшим образом.
Прямиком из Толедо он привез ее к Марго, и надо было видеть осунувшееся лицо бегемотихи, когда в подвале он распеленал старое полотно и бледно аскетичное, в три четверти повернутое к зрителю лицо святого или монаха так жутко зажглось в сумраке неосвященной «школы». – Ты что… – глухо буркнула Марго и медленно опустилась на стул. – Что это?! Ты с ума сошел.
Кража?! Это же Эль…! – Правда?! – счастливо перебил он. – Вот и отлично.
«« ||
»» [102 из
206]