Дина Рубина - Белая голубка Кордовы
Ведает всем, что принадлежит Святому Престолу.
Всем имуществом, понимаешь? – Это то, что сейчас называют «коммерческий директор проекта»? Про себя подумал (языковой барьер, черт побери) – ну, как перевести Луке: «Завхоз – он и в Ватикане завхоз»? – …встреча произойдет в его рабочем кабинете.
Погоди, дай прийти в себя… – Лука остановился и, привалившись спиной к перилам лестницы, отдышался.
– Ты не пробовал дыхательную систему йогов? – сочувственно спросил Заккарйд. – Я знал одного человека… Но Лука нетерпеливо махнул рукой – нашел время и место! – и перебил: – В принципе, ему известно, что наши специалисты уже смотрели картину и согласны с твоим мнением об авторстве.
Но порядок есть порядок: после встречи мы поместим холст в сейф Банка Ватикана и шифр передадим кардиналу.
Возможно, он захочет показать еще кому-то из экспертов – может, Лориано Вентури, может, Району Паредесу из Прадо… Не волнуйся, тебя не ограбят и за двое суток картину не подменят. Они повернули направо и оказались перед дверью, ведущей в покои. – Еще минутку… – еле слышно просипел Лука. – Ситуация такова… что ты… можешь повысить профиль. Мы говорили о четырех… думаю, можно посягнуть и на шесть. Я хочу сказать, что за последние дни… В этот момент двери им отворил служка, монах-францисканец – темно-коричневая шерстяная ряса, препоясанная вервием, четки на поясе, сандалии, благостное «Аве!» в качестве приветствия, – и за ним они в полном молчании проследовали через зал заседаний, небольшой по площади, но очень высокий: над каждым окном было еще по оконцу. Росписи, картины, в меру позолоты… – убранство зала напоминало католический собор. У дальней стены сиротливо стоял, обитый потертым пунцовым бархатом, кардинальский трон с высокой резной спинкой.
Перед дверью в кабинет кардинала, уже открытой служкой, Лука остановился, достал ингалятор и еще раз глубоко вдохнул.
Волнуется парень, и оно понятно – в благоприятном исходе этой встречи для него заключена некая аппетитная сумма. Или что-то еще? Что он, кстати, имел в виду, говоря о ситуации? Но они уже вошли и сразу очутились в ватной тишине и мягком полумраке.
После яркого утреннего света надо было оглядеться в этом слепом кабинете без окон, с глухими стенами, чем-то оклеенными – тисненная кожа? штоф? обои? – в мелкий, под кору дерева, рисунок. Мебель старинная, строгая, благородного темно- вишневого дерева; никакой лакировки, ни намека на резьбу или позолоту.
На стенах портреты – судя по одеяниям – многочисленных Пап или святых, – в полумраке нелегко разобрать. Берегут глаза здешних старичков, оно и понятно: кардиналами смолоду не становятся. Рядом с рабочим столом, под скромным распятием на стене, стоял высокий сутулый человек в сутане пурпурного цвета и в такой же камилавке на лысой голове.
«« ||
»» [167 из
206]