Дина Рубина - Белая голубка Кордовы
В любую погоду ходила закутанной в дюжину рваных крестьянских платков, стоя мочилась на улицах, а все свои не очень длинные монологи начинала с неизменного: «Цар вкрал у Пушкина жыну».
Кстати, спала она на кладбище, якобы на могиле того самого полковника.
В первый же приезд Захара из Питера на каникулы, дядя Сёма, как бы между прочим, обронил, – а, ты не знаешь: Сильва замерзла насмерть у своего полковника.
Он потянулся, выключил радиатор, от которого левая щека пылала температурным пожаром, и зажег свет. Ого! Наверху, надо полагать, в разгаре ужин – начало девятого. Он чувствовал себя вполне способным присоединиться к уважаемой публике. Марго и сама отлично готовила, а при наличии на побывке невесты-Катарины можно надеяться на коронный их пирог с капустой.
Когда минут через пятнадцать он заявился в столовую, обставленную вполне в духе Марго – дорого и чу-уд-но: картины в таких тяжелых золоченых рамах, что живописи не видать, какие- то столики по углам, накрытые испанскими шалями, на них с полдюжины настольных ламп, серебряные канделябры, антикварные часы со вздыбленными конями, бронзовые фигуры и бюсты, и множество мелких случайных вещиц, – грозовые тучи уже собрались над бедной Яшиной головой. – Я пришел дать вам волю, – провозгласил голодный дон Саккариас, – от капустного пирога. – Кордовин! – заорала Марго. – Сядь на свое место и молчи! Да: у него тут было свое место, – спиной к подозрительной копии некой псевдоримской Венеры: только он один мог протиснуться между столом и ее тяжким бедром в складках мраморной тоги.
В спокойные дни он развлекал семейство длинными монологами, обращенными к этой тетке.
Вроде она – бесчувственная дама сердца, а он безнадежный воздыхатель.
В ее мраморном лице действительно была какая-то заинтересованность в диалоге, в этом и заключался комизм ситуации.
Но сегодня случай для инсценировки явно неподходящий. Он сел, подмигнув несколько напряженному доктору напротив, и удержал себя от замечания, что отстреливаться они будут вместе. Тот никак не ответил на дружеский сигнал. – Марго, а что вон то желтенькое – это с яйцом? – спросил он. Та, не глядя, передала ему вазу с яичным салатом. – …и иврит у вас, Яша, – продолжала она, чуть сощурясь, – не абы какой.
Великолепный марокканский иврит. Такого за сто лет ни на каких курсах не выучишь.
«« ||
»» [40 из
206]